Но за корейский выдается только товар, у которого на ярлыках иероглифы. Если иероглифов нет, товар идет за итальянский, немецкий и даже французский. Китайцы не лыком шиты. Петр видел однажды женские ботинки, сделанные в Китае, у которых на подошве было написано "Italy". Написано грубо, даже коряво, но покупатель ушел просто счастливым. А сколько продано кроссовок марки "Adiads"! Это не опечатка, точнее опечатка, но китайских поддельщиков. А костюмов с ярлыками "Кристиан Диор"! А обуви "Саламандер"! А косметики "Ив Роше"! Если все это делается и не в Китае, то в Турции или в Польше. Причем для того, чтобы купить подлинную вещь, не нужно идти в дорогие магазины, потому что там тот же самый китайско-турецко-польский товар, только более чистый, не запыленный на рыночном ветру. Подлинную вещь в России, купить, конечно, можно. Но... маловероятно.
Оказывается, искра между Фаиной и Петром все-таки пробежала, но Петра не задела, а Фаину подпалила порядком. Петр заметил, что женщина и смотреть на него стала томно, и вздыхать украдкой, и старается задеть его ненароком. Тогда Петр пустил в ход все свое обаяние, купил ей три гвоздики, нашептывал на ухо что-то приятное, и добился своего. Вскоре он ночевал уже не в подвале, а на квартире у Фаины. Впрочем, квартира была не ее. Коммуналка на семь жильцов. Запущенный коридор, плохо освещенный пыльной лампочкой, давно не метеный пол, какие-то сундуки, велосипеды и коляски, двустворчатые двери, крашеные во времена оно. Фаина занимала дальнюю комнату с окном на двор. У нее было чисто, опрятно, висели веселенькие занавесочки на окнах, стояла бабушкина металлическая кровать с блестящими шарами на спинках, лежала перина, взбитая до потолка. Еще в комнате стоял качающийся из-за неровного пола сосновый стол, крытый белой скатертью, шкаф со скрипучими дверцами, напоминающий дореволюционного городового и этажерка с книгами. Книжки оказались преимущественно женскими романами с блестящими обложками, где на второй странице начинаешь безудержно рыдать, а на двадцатой готов совершить самоубийство, и только желание послать тысячу проклятий автору и издателю останавливает и наводит на жизнелюбивые мысли.
Ночью, когда Фаина засыпала и сопела у Петра подмышкой, он размышлял о себе и своем положении. Всегда, всегда он использовал женщин для каких-то целей, будь то секс, приятное времяпрепровождение или крыша над головой. Вот Фаинка, переспала с ним один раз, и, похоже, влюбилась не на шутку... Маленькая, пухленькая, совсем не в его вкусе.
