- Здравствуйте, Семен Михайлович.
- Здравствуйте, Петр Валентинович, - вежливо и сухо ответил старик.
- А, Михалыч! - радостно приветствовала Антоновна и указала на нарукавники. - Все корпишь?
Старик не удостоил ее ответом, скрылся за дверью.
- Достойный человек, - нисколько не обидевшись, сказала Антоновна, и подняла палец для убедительности. - Я бы даже сказала - голова. Правда, иногда его заносит. Стар становится, молодежь не любит. Ну, бывает. Не, любит, погоди. Девчонок, гы-гы.
Антоновна привела Петра, возможно, в ту самую комнату, что и в прошлый раз, во всяком случае, Петр не нашел каких-то отличий. Возможно, у них тут все комнаты одинаковые.
- Располагайся. Сегодня тебе уж не работать. Ешь, спи, отдыхай. А завтра... Да, из комнаты ни шагу. Да ты и не сможешь, дверь-то я запру, гы-гы.
И Антоновна вышла, оставив Петра одного.
* * *
Работа оказалась не трудной. Даже думать много было не нужно. Петр приходил, садился за свой стол в длинном ряду других столов, здоровался с соседями кивком головы, включал компьютер и просматривал поступившую за ночь информацию. Информация была, по его выражению, проста, как три рубля с дыркой. Это были биржевые котировки на спирт, вино и водку внутри страны. Все, что ему следовало сделать, это просмотреть тенденцию роста или падения цен за неделю и за месяц, сделать "глубокомысленные" выводы о том, что вот, мол, цены растут, и рост, по прогнозным оценкам аналитика Скорохлебова П.В. в ближайшее время сохранится. Он втихомолку заглядывал в соседние компьютеры (да никто и не делал из информации секрета) там было то же самое - цены на пшеницу, мясо, молоко, птицу и тому подобное. Про себя этот закуток Петр окрестил "пищевым отделом". У отдела не было никакого начальника, да и самого отдела, скорее всего, не существовало как структурной единицы. Никто из сотрудников не предпринимал попыток сблизиться, и Петр, глядя на общее поведение, был молчалив и сдержан, ни с кем не заговаривал, на рабочие вопросы отвечал односложно, сродни военному "есть" и "так точно".
Через неделю у Петра созрела мысль о том, что его работу может выполнять обыкновенная компьютерная программа, написанная простым школьником, даже не семи пядей во лбу. Постепенно он стал выполнять свои обязанности очень быстро, за два-три часа, а потом сидел и скучал, разглядывал соседей. Среди них была весьма заурядная девушка блеклой наружности, не признающая туши, помады и румян, с длинными сальными волосами, которые она мыла чрезвычайно редко, не более одного раза в неделю. У девушки была просто умопомрачительная фигура, даже не столько фигура, сколько попка, на которую Петр всякий раз заглядывался, когда девушка вставала и шла по проходу мимо, чтобы передать кому-нибудь стопку отпечатанных листов. У него просто дух захватывало, когда он видел эту попку, туго обтянутую брюками, и в этот момент о работе не могло быть и речи. Это было единственное развлечение Петра, которое, впрочем, очень скоро ему наскучило. Не такая уж и идеальная попка, если разобраться. Да и сама девчонка, которую звали, к слову Лера, просто уродина. Что ей стоит наложить макияж, вымыть волосы, соорудить какую-нибудь прическу? Нет, она вся поглощена работой, не поднимает глаз, ни с кем не разговаривает, только продолжает призывно вилять бедрами, черт бы ее побрал.
