Рассвет капитализма Петя встретил с радостью. Писать можно было о чем угодно. Свобода слова - это было прекрасно. Но недолго. Очень скоро Петя почувствовал, что определенного рода материалы в газетах не берут, а если и берут, то платят и кладут под сукно. Свобода слова как-то быстро кончилась, хотя и декларировалась вовсю. Написать, например, что президент пил как бочка, было нельзя, хотя все это знали. Оказалось, что телефонное право никто не отменял, да и не хотел отменять. Журналистское перо было заказным, как везде и во все времена. Петя недолго горевал о кончине свободы слова. Он приспособился, и поставлял редакторам то, что они от него хотели. Поэтому свой кусок хлеба с маслом, а иногда и с икрой, он имел, и был доволен.
Был в его биографии неудачный эксперимент с женитьбой. Любовь прилетела, задела крылом, подняла на недосягаемую высоту и уронила. Пресловутая теща, так славно воспетая в анекдотах, отравила Петру жизнь за поразительно короткий срок - месяца за четыре. Она совала нос всюду, вплоть до ящика с грязным бельем. Она приходила, ворчала на зятя, преимущественно за то, что он нигде не работает, сидит на шее у жены и вообще - лоботряс, болван и никчемный человечишко. Самое печальное в этой истории было то, что Лиза, жена, Петю любила. Однако противостоять своей маме не смогла. Развод произошел к обоюдной радости сторон, не считая Лизы, которая в этой истории потеряла больше всех. Этот факт дал теще моральное право терроризировать бывшего зятя и после развода, до тех пор, пока Петя не вспылил и не послал ее по-русски, грубо и громко.
Больше жениться Петя не желал, ему было и так хорошо. Никто больше не ущемлял его свободу, не совал нос в его дела и не попрекал отсутствием постоянной работы. В его жизни были еще женщины, но он прогонял их сразу, как только понимал, что они положили на него глаз как на потенциального мужа.
Мы уже упоминали о том, что Петя был совершенно непримечателен внешне. Невыразительное лицо без особых примет, тусклые глаза, невысокий рост, неброская манера одеваться, все это делали Петра незаметным. На него не обращали внимания, когда он куда-то входил, и не замечали, когда выходил. Однако это не мешало ему приводить в квартиру одну подружку за другой. Вот парадокс личной жизни! Иной статен, красив, ярок, и мучается от недостатка женского внимания, а другой, такой как Петя, снимает все сливки. Дело в том, что Петя был необычайно обаятелен. Ему не нужно было мучительно думать, что бы такого умного сказать в обществе. И если его не замечали, то это были незнакомые ему люди. Среди знакомых же он пользовался неослабевающей популярностью.
