Бастьен закрыл пакет с чипсами, убрал его и поднялся, чтобы отнести все на кухню. И как только он положил пакет с едой в пустой холодильник, то вспомнил, как Терри говорила о том, что в доме нет ничего, кроме заварного чайника, чашки и пакетиков с чаем. Он закрыл холодильник и открыл буфет. У миссис Хоулихан было свое жилье в задней части пентхауса, с кухней и всем необходимым, и Бастьен не сомневался, что там шкаф был заполнен едой, посудой и остальными приспособлениями, необходимым в хорошей кухне. А этот был абсолютно пустым.
Бастьен решил, что должен позаботиться о том, чтобы заполнить его. Но при нынешних обстоятельствах утром для Терри здесь ничего не найдется, кроме чая… «И холодных сабов…» — подумал он, закрывая дверцу буфета и доставая блокнот из кармана.
Сделав запись, Бастьен покинул комнату и пошел по коридору в хозяйскую спальню. Он поручит секретарше и эту задачу тоже, когда позвонит в понедельник в офис насчет миссис Хоулихан и своего отпуска. Он наймет кого нужно, чтобы буфет и холодильник были хорошо заполнены к тому моменту, как они вернутся из музея. А пока он просто должен водить Терри в кафе. Это не проблема, в Нью-Йорке уйма ресторанов.
— Насвистывания и улыбочки, знаешь ли, тоже признак влюбленности.
Обернувшись, он увидел Винсента, небрежно опирающегося на дверь, ведущую в комнату Люцерна. Его кузен стоял, наблюдая за ним с язвительным удовольствием на лице, скрестив ноги в лодыжках, а руки на груди.
— Я не свистел.
— Нет, свистел.
Бастьен не стал снова отрицать. По правде говоря, он мог насвистывать, пока шел по коридору, но не был уверен. Если так, то это случилось неосознанно. Мысли, вертевшиеся в голове, вызывали улыбку, поэтому вполне возможно. В конце концов, он чувствовал себя счастливым. Однако не мог делать и то, и другое одновременно.
— Никто не способен свистеть и улыбаться одновременно, — аргументировал Бастьен.
— Ты вошел в коридор, улыбаясь, а где-то посередине начал насвистывать. Ты также звенел монетами у себя в кармане, — сообщил ему Винсент. — Классическая счастливая походка влюбленного мужчины.
— Черт возьми, а ты откуда можешь знать? — раздраженно спросил Бастьен.
— Я актер, — пожимая плечами, сказал Винсент. — Изучение внешних признаков эмоций — как раз моя работа. Я не смогу играть влюбленного мужчину, если не буду знать, как такой человек себя ведет. И, кроме того, дорогой кузен, у тебя классические жесты влюбленного.
— Я только сегодня ее встретил.
