Я черкнула карандашом, где мне показали, и сразу принялась распечатывать телеграмму. Телеграмма у Пети получилась длинной. Раза в три длиннее моей.
«Здравствуйте, Даша. Следствие показало, что некто гражданин Сидоров, занимающий в Восточном банке должность письмоводителя и по сей причине хорошо знакомый работникам почты, за несколько дней до отъезда г-на Соболева отправлял телеграммы в Иркутск и Шанхай. Содержание обеих сводится к сообщению об отъезде г-на Соболева с указанием точного срока и номера поезда. Депеши были отправлены не за счет банка, то есть частным порядком.
Никита просит, чтобы вы про содержание никому ничего не говорили, а то нам достанется. Я за этим Сидоровым еще послежу. Вам привет от Михаила Аполинарьевича, мы с ним в банке повстречались, он там тоже справки наводил.
Скучаю очень. Написал большое письмо. До свидания».
Мальчишка все еще стоял, и я сообразила, что это он чаевые ждет. Дала ему гривенник, но он не ушел:
– Может, ответ дать желаете? Так я прямо здесь приму.
– Хорошо. Подождите минутку.
Я еще раз пробежала по тексту глазами. И села писать ответ.
«Попробуйте узнать, не выезжал ли недавно г-н Соболев в Иркутск или Шанхай. Тоже скучаю. Тоже написала письмо. До свидания».
Подала ответ мальчишке, тот глянул в него и сразу сказал:
– Вы, барышня, адрес забыли указать.
Пришлось вписывать адрес. Принимая повторно мою телеграмму, мальчишка не удержался и сказал:
– Вот извечно так. Всякие глупости написать не забывают, а про адрес и не подумают. Одно слово, барышни!
И сел на пол. Потому как я таких слов стерпеть не смогла и чуть подбила ему ногу. Мальчишка все понял правильно, не стал обижаться, а тем более хныкать, а занялся своим делом. Быстро-быстро пробежал по словам кончиком карандаша и тут же выдал итог:
– Рубль тридцать пять за простую, четыре рубля и пять копеек за срочную.
Я дала ему рубль и полтину, разрешила сдачу оставить себе.
– Благодарствую. И это… пардону прошу. Глупость брякнул. А вы меня вон как ловко.
– До свидания, – улыбнулась я ему.
– До свидания, – вполне галантно приподнял он свой картуз. И убежал.
Я посмотрела ему вслед и представила, как телеграфист сейчас станет отправлять мою телеграмму. Потом еще раз перечитала послание Пети. Знать бы заранее, что это послание станет началом бурной череды событий, которые завяжутся столь сложным узлом!
Вернувшись с почты, дома Петя на всякий случай обдумал все, что им было сделано, и все ли, что нужно, было сделано. Получилось, что не все. Нет, на Дашин вопрос он ответ дал. Но стоило еще разузнать подробности. То, что у Соболева не было при себе ценностей, – очень важно. Но, может, было у него нечто, о чем даже близкие ему люди не знали? Стоит расспросить домашнюю прислугу и в банке, не случалось ли чего необычного в последнее время, куда ездил, с кем общался. А главное, нужно проследить за этим Сидоровым. Вдруг у него сообщники какие есть?
