— Скорее в машину! Врача! Скорее врача!
Бойцы из охраны командарма осторожно перенесли Прозоровского в машину. Лукин сел рядом, положив голову адъютанта себе на колени.
— Сережа, дорогой! Куда тебя ранило? — спрашивал командарм, вглядываясь в побледневшее лицо Прозоровского. Но он и сам видел, как кровавое пятно расползалось по животу.
— Михаил Федорович, ведь говорил я вам, что здесь опасно, нельзя вам здесь быть, — еле слышно говорил Прозоровский.
— Не обо мне сейчас речь. Как ты, Сережа?
Смурыгин быстро отыскал медицинский пункт.
Прозоровского осторожно перевязали. На вопрошающий взгляд командарма врач, осмотрев адъютанта, покачал головой.
Лукин страдал от бессилия хоть чем-то помочь Прозоровскому. Он любил Сергея, как сына. Они вместе служили в Забайкалье, вместе делили нелегкий фронтовой быт, заботясь друг о друге, и теперь вот умирал молодой человек, спасший ему жизнь.
Подполковник Буняшин понимал, что противник отошел от Хохлово временно, что он будет снова атаковать.
Так и произошло. Мотоциклетный батальон гитлеровцев на больших скоростях устремился в Хохлово. Но к этому времени у северо-восточной окраины деревни были вырыты глубокие рвы. А прибывший с орудиями генерал Власов лично определил огневые позиции каждой батареи. Мотоциклисты остановились и стали искать проходы через рвы. Артиллерия открыла огонь: двадцать шесть орудий обрушили снаряды на головы врагов. Фашисты заметались.
Перешедшие в контратаку бойцы отряда Буняшина и ополченцы старшего лейтенанта Суслова окружили врага и уничтожили почти весь мотоциклетный батальон. На поле боя осталось около пятисот трупов гитлеровских вояк, около двухсот было взято в плен, захвачено больше ста мотоциклов.
Пленные принадлежали к 29-й мотодивизии 47-го армейского корпуса. Немцы были обескуражены. Оказывается, им внушили, что перед ними до самого Смоленска нет никаких советских войск.
Так считало гитлеровское командование. Потому, очевидно, основные силы 29-й мотодивизии оно направило южнее Смоленска, в обход города, а по Краснинскому большаку пустило лишь передовой отряд на мотоциклах. Но успешные действия отряда Буняшина и ополченцев создали у противника впечатление, что на этом направлении действуют крупные силы советских войск. Поэтому вскоре он бросил сюда всю дивизию. Кроме того, на помощь ей подошла мотодивизия СС «Райх». Фашисты вызвали авиацию, подтянули артиллерию, минометы и перешли в наступление.
Снова на Краснинском большаке разгорелись бои. Силы были явно неравные. Под нажимом танков, под огнем артиллерии и авиации отряды Буняшина и ополченцев стали отходить, понеся большие потери. Командарм ужо ничем не мог помочь им, так как все, чем располагала армия в это время, было задействовано в боях.
