Без пяти час пополуночи к дамбе под покровом июльских сумерек приблизилась странная компания в черном. Все, кроме Петьки, были в масках. Лишь лицо Командора бледным пятном маячило в темноте. Красный «третий глаз» посредине лба в сумерках выглядел черной дырой, и это вызывало невольный ужас даже у Насти и близнецов.
– Ну и жуткий видок у тебя, – в который раз уже прошептал Димка.
– Чем разглагольствовать, давай сюда мантию, – распорядился Петька.
Димка протянул ему пластиковый пакет. Петька достал мантию академика Серебрякова.
– А на фига ты вешалку приволок? – спросил он у Димки.
– Времени не было, – объяснил Терминатор. – Бабка, конечно, работала. Потом ее позвали к телефону. Ну и я быстренько мантию в окно кабинета выкинул, чтобы не рисковать. А потом мы с Машкой в кустах сирени ее нашли. Так что, с вешалкой она или без вешалки, нам некогда было думать.
– Тогда ты и понесешь, – вернул Димке плечики Петька.
Он облачился в мантию. Та и впрямь доходила ему до пят и даже несколько более того. Сделав пару-другую пробных шагов, Петька споткнулся и упал.
– Нет, в этом ходить нельзя, – поднявшись на ноги, заявил он.
– А ты подтяни мантию вверх и придерживай, – порекомендовала Маша. – Как в старину дамы придерживали свои платья.
Петька попробовал, но снова споткнулся.
– Уж не знаю, как эти дамы ходили, но у меня не выходит. Нет, – быстро разоблачился он. – Пожалуй, я до развалин дойду без нее.
– Эй! – послышался шепот под дамбой.
Мгновение спустя на мост вышли еще две совершенно черные фигуры.
– Ну пошли, что ли? – не терпелось узнать собственную судьбу Вовке.
Саша вытащил из кармана фонарик.
– Молодец, – похвалил его за предусмотрительность Командор. – Но возле развалин ты его погасишь. У Парнасского сказано: призрак должен видеть только свечу и никаких других источников света.
Едва Петька произнес слово «призрак», со стороны пруда послышался тихий стон.
– Княжна Вера, видно, шалит, – дрогнул голос у Вовы, и он быстро перекрестился.
Ребята остановились. Прислушались.
– Затихла, – отметил Вова.
Они пошли дальше. Ночь выдалась безлунной и тихой. Развалины смутно маячили в темноте, как театральная декорация. И вообще все вокруг казалось зыбким и призрачным. Петька первым приблизился к пролому в стене и шагнул внутрь.
– Ты пока не гаси фонарь, – обернулся он к Саше. – Сейчас нарисую круг, тогда и выключишь.
Саша посветил на пол фонариком. Петька, нашарив в кармане мел, быстро очертил круг. Затем извлек из другого кармана свечу и чиркнул зажигалкой.
