– Вот тут бутерброды и старый плащ отца, – сказала она, еле переводя дух.
– Слушай, Сил, – сказал Дэйв свистящим шепотом, – мою одежду – ту, что внизу, – сожги. Все как следует убери. Здесь не должно остаться никаких следов того, что я приходил домой, понимаешь? А когда начнут задавать вопросы, говори, что я все еще не вернулся. И последи за тем. чтобы старуха тоже не болтала.
Он повернулся, чтобы идти, но девушка вцепилась в него.
– Как я могу с тобой связаться? – быстро спросила она.
– Никак.
– Но ты вернешься, правда? – в отчаянии прошептала она.
– Ну конечно, – уверил он ее. – Я дам тебе знать. Но запомни: я сюда не приходил. И не говори им, куда я уехал.
– Как же я могу сказать, если и сама не знаю?
– Конечно не знаешь, потому-то я тебе и не сказал. – Он обернулся ко мне. Я видел в темноте его глаза. – Открой дверь и посмотри, есть кто на улице или нет.
Я открыл дверь. Улица была пуста. Дождь все не прекращался. В свете уличного фонаря было видно, как тугие струи плясали на мостовой, а потом с урчанием скатывались в канавы. Я снова повернулся в сторону передней. Девушка прижалась к Дэйву, это было первобытное движение, обнажающее самую сущность страсти. Дэйв смотрел мимо нее в открытую дверь, не выпуская изо рта сигарету.
Увидев, что я кивнул, он высвободился из объятий девушки и шагнул ко мне. Девушка двинулась было за ним. Он обернулся.
– Смотри, чтобы не осталось никаких следов. Сожги все, – приказал он. Потом торопливо ее поцеловал, и мы вышли из дома номер два по Харбор-Террас.
Выходя из дома, я видел, как девушка стояла одна у подножия лестницы. Она смотрела прямо на меня, однако меня не видела. Мне показалось, что она плачет, хотя слез я не видел.
Странное дело, мне даже не приходило в голову бросить Дэйва и попытаться жить самостоятельно. Я не знал, что произошло. Но не получает же человек пулю в руку просто так, из-за ничего. И никто просто так не бросает свою девушку и свой дом, распорядившись предварительно сжечь испачканную кровью одежду, если это не связано с какими-нибудь подозрительными делами. Вполне возможно/что это убийство. Так или иначе, но я уже влип в это дело, и поэтому мне не приходило в голову оставить Дэйва. Может быть, потому, что с ним я был не один, а может быть, потому, что он, как и я, был изгоем. Мне кажется, на свете нет ничего ужаснее одиночества, того одиночества, которое человек испытывает в городе, когда он боится своих собратьев.
