Один рё и два бу | страница 7



О-Кику отворила калитку, поманила Токуити рукой, позвала:

— Зайди же, зайди!

В тени деревьев стоял маленький дом, крытый тростником, с решетчатыми из некрашеного дерева стенами, затянутыми чистой белой бумагой. О-Кику отодвинула одну из этих подвижных стен и опять поманила Токуити. Он сбросил у приступки свои деревянные сандалии, опустил на землю ведра с водой и вошел.

— Прошу, подожди немножко, — сказала О-Кику. — Я сейчас вернусь.

Большая комната занимала всю восточную половину дома — видно, на день раздвинули перегородки, чтобы ветер из сада мог в нее проникнуть. Комната была пустая, прохладная. Пол, устланный чистыми серебристо-белыми циновками, и на нем две-три плоские подушки в ярких шелковых чехлах. В глубокой нише висела картина, верно очень старинная, — такая темная, что едва можно было различить извивы драпировок, круглые щеки и густые брови богини красоты. Перед ней стояла бронзовая ваза с изогнутой веткой цветущего дерева. По бокам ниши громоздилось в сложном переплетении множество ящичков и полочек разных размеров и из различного дерева. Токуити оглядел все и подумал:

«Это люди зажиточные. Неужто пожалеют подарить мне несколько монеток?»

Однако же О-Кику, вернувшись в комнату, и не подумала достать из-за пояса кошелек, положить деньги в заранее открытую ладонь Токуити. Нет, она поставила перед ним поднос на ножках, который принесла с собой. На подносе были мисочки и блюдца с едой.

— Кушай, Токуити, — сказала она. — Пожалуйста, ешь сколько хочешь, не стесняйся.

Он поел, встал и снова выжидательно посмотрел на нее. Но вместо того чтобы наконец отпустить его, О-Кику сказала:

— Куда же ты? Сиди, сиди, отдыхай!..

Весь день Токуити так и не решил, что же ему делать, и не мог понять, что собираются делать с ним. Каждый раз, когда он пытался встать, О-Кику быстро говорила:

— Подожди, Токуити, подожди немножко.

Накормив его досыта, она принесла халат, старенький, но еще хороший и тут же принялась очень ловко укорачивать его. При этом она беспрерывно болтала и задавала Токуити множество неприятных вопросов. Он старался отвечать односложно и с не привычки ко лжи очень боялся запутаться. Сперва он сказал, что отец у него был лодочник, а теперь умер, и мачеха выгнала его из дому.

— Бывают же такие жестокие женщины! — воскликнула О-Кику. — А свои дети у нее есть?

— Пять дочек, — сказал Токуити и вдруг вспомнил, что уже отвечал на этот вопрос и говорил, что у нее три дочки и сын. Но О-Кику, казалось, не слушала ответы и не замечала противоречий и опять спросила, чем занимается его отец. А Токуити, забыв, что рассказывал раньше, ответил, что отец — погонщик мулов и сейчас ушел куда-то на север.