Условленным знаком, скрестив руки над головой, Бестужев приказал остановиться другим баржам, но из-за нерасторопности кормщика и гребцов одна из них врезалась носом в борт первой баржи. Люди закричали, стали прыгать в воду, пытаясь баграми удержать накренившуюся баржу. Однако быстрое течение и напор задней баржи сводили на нет их усилия.
Все прочь! — закричал Бестужев, видя, что баржа поднялась правым бортом. Вплавь и вброд люди бросились в стороны. Бочки, ящики, дрова, ведра, угли костра посыпались с палубы, и через несколько мгновений баржа опрокинулась вверх дном, подняв тучу брызг. Один из парней, едва увернувшись, на четвереньках выполз на берег и, трясясь от страха, начал мелко креститься. Все, кто невольно попал в ледяную воду, стали выкручивать, отжимать одежду. Бестужев велел развести костер, достать из воды все, что затонуло, и бочки, ящики, прибитые к берегу.
— В барже-то, в трюме, мука, — вздохнул Чурин. — Что теперь делать?
— Вырубим дно, и все тут, — сказал Павел.
— Рубить жалко, да и груз куда девать? — возразил Чурин.
Положение создалось отчаянное. Бестужев задумался, потом подобрал корынку от сосны, положил ее горбом вверх и сказал:
— Смотрите, вот баржа, попробуем подпереть ее лесинами со стороны течения. К ухватам привяжем канаты, перекинем их и будем тянуть с другой стороны, а несколько концов бросим на проходящую баржу, там их надо быстро закрепить узлами, канаты рванут их вот так, — он опрокинул корынку на другую сторону.
— На песке-то складно, а на деле еще неизвестно, — покачал головой Павел.
— Не выйдет с первого раза, попробуем еще, — сказал Бестужев.
— Давайте за работу! — крикнул Павел.
— Погоди, сначала накормить людей надо, — остановил его Бестужев.
Быстро развели костры, приготовили еду. За обедом мужики стали смеяться над белобрысым пареньком, который еле успел увернуться из-под баржи.
— Ну, Кузя, небось вспомнил свою мать? — сказал один.
— Гляжу, он, как тарбаган,[11] на карачках, — подхватил другой.
Взрыв смеха разнесся над рекой.
— Гы-гы-гы! — передразнил его Кузя и сам засмеялся над собой и своим испугом.
После обеда Бестужев отправил одну бригаду в лес за жердями, посоветовав выбирать сухой листвяк — он крепче сосны, а других попросил сверлить и долбить дыры для штырей на борту опрокинутой баржи. Закипела работа. И странно, не было уныния, люди держались бодро, весело. Авария как бы сблизила всех.
В просверленные дыры вбили клинья, надели на них петли канатов и, упирая колья в дно реки и постепенно переставляя их, приподняли левый борт. Теперь предстояло самое трудное — научить вязать узлы. Бестужев выбрал самых ловких, сноровистых парней. Велев Кузьме бросить ему конец, он поймал его и неуловимо быстрыми движениями завязал на колу морской узел.
