Панорама, открывшаяся перед ним, взволновала бы самое спокойное сердце. Залитая солнцем бескрайняя гладь воды слепила глаза. Противоположный берег терялся в весенней дымке. Амур казался не рекой, а безбрежным морем. Только мерное журчание воды, плеск волн о скалу выдавали, что это не море, а огромная масса стремительно текущей воды.
До слуха донесся какой-то стук. Сначала ему показалось, что это дятлы, но стук был хоть и дробный, но редковатый. Так стучат топоры. Углубившись в лес и выйдя на небольшую полянку, он увидел людей, обтесывающих бревна. Подойдя ближе, он узнал среди них своего рабочего Евдокимова, который плыл с ним по Амуру. Тот бросился к Бестужеву.
— Бат-тюшки! Какими судьбами, Михаил Александрович?
— Я-то домой, а ты как здесь?
— Узнал хабар про Хабаровку и поехал за хабаришком, авось подхабарит, пока хабарщики не наехали, — протараторил Евдокимов под общий смех рабочих.
— Ох и мастак ты на прибаутки и каламбуры, — смеясь, сказал Бестужев, — а я вот не разобрал, чего «нахабарил» ты.
— А это проще простого. Хабар по-татарски весть, хабаришка — удача, везенье, а хабарщики — хапуги. И выходит так: узнал весть про Хабаровку, поехал за удачей, авось повезет, пока хапуги не наехали.
Покурив с рабочими, Бестужев спросил, где стоит пароход. Евдокимов ответил, что знает, и вызвался проводить к месту стоянки. Верхом на лошадях они проехали густой лес и спустились к берегу Амура, где механики сняв винт с вала, грели его в пламени костра.
Капитан рассказал, что зимовка прошла неплохо, а весна принесла много тревог. Вешние воды подняли судно с мели, и первое время оно шло вместе со льдом. Но как только за кормой образовалась полынья, капитан дал малый ход назад и вывел корабль из припая, лишь немного помяв лопасти винта.
Механики с помощью лебедок завели разогретый винт на наковальню и стали стучать кувалдами по медной лопасти. Матросы красили борта и палубные строения Блеск и запах свежей краски придавали кораблю еще более нарядный вид.
— Нам приказано срочно подняться к Усть-Зее, — сказал капитан. — Судя по всему, предстоит что-то важное..
Пока Бестужев ждал завершения ремонта, подошел основной обоз капитана Дьяченко. Пост Хабаровка, который поручили основать ему, предназначался для обеспечения судоходства по Амуру и Уссури. Вслед за первыми избами недалеко от утеса поставили каркасы причала для приемки судов, ограду дровяного склада.
— Все это лишь на первое время, — говорил Дьяченко, — но сколько хлопот потом!
