— Мы не могли иначе. Народ, сломивший нашествие Наполеона, освободивший Россию и Европу, достоин лучшей доли, и он остался в рабстве. В своем донесении Следственная комиссия сделала все, чтобы исказить истинные причины восстания, мол, его подняли безумцы, развратные смутьяны, которые лишь из честолюбия решили свергнуть царя и взять власть в свои руки…
Разгорячившись в споре, Бестужев несколько увлекся и чересчур откровенно говорил с Казакевичем, забыв, что перед ним не просто старый знакомый, а контр-адмирал, губернатор Приморской области, командир Сибирской флотилии.
К счастью, Казакевич перевел разговор на хлопоты о клубе, который задумали в Николаевске, чтобы занять офицеров гарнизона предстоящей зимой. Взносы при вступлении довольно большие — пятнадцать рублей, не считая сборов на особые торжества. Бестужев согласился вступить в клуб, посоветовав проводить не только ужины и танцы, но и лекции, а по возможности — концерты и спектакли. Казакевич сказал, что вряд ли удастся найти людей, способных организовать это, и спросил, не взялся бы Бестужев за театр. Тот ответил, что не сумеет найти времени — предстоят большие хлопоты по ревизии, отправке товаров и составлению отчета о плавании. Главное, о чем Бестужев конечно же не сказал, — он решил сесть за воспоминания.
В комнате Казакевича долго горел свет, он что-то читал перед сном. Бестужев, возбужденный спором, невольно продолжал мысленно полемизировать с ним, и сон никак не шел к нему. Тогда он стал обдумывать план воспоминаний, решив начать их не с восстания, а с рассказа о себе и своих братьях, о том, что побудило их выйти на площадь, вывести за собой войска. Но как же много предстоит тогда описать — и детство, и Кронштадт и службу в Архангельске.
Кстати, когда Казакевич попросил его помочь в организации театра, он чуть было не согласился, ведь примерно в таком же глухом гарнизоне, в Архангельске, где он служил более трех лет — с 1819 по осень 1822 года, он посвятил театру три долгие зимы, близкие по тем широтам к полярным ночам.
Бестужев прибыл туда сухим путем под командованием капитана первого ранга Руднева. Ходил в плавания по Белому и Северному морям. Однако главной задачей 14-го флотского экипажа, в составе которого прибыл он, была подготовка к встрече императора Александра, решившего первым из всех государей после Петра Великого посетить Архангельск, чтобы укрепить этот форпост России на Ледовитом океане. Город не имел тогда особого значения ни в торговом, ни в военном отношении. Удаленность от столицы, отсутствие ревизий, полная бесконтрольность привели к тому, что порт стал одним из худших в России. Полусгнившие причалы, не чиненные со времен Петра, отсыревшие, обомшелые амбары, кишащие крысами, которые обнаглели до того, что и средь бела дня перебегали дорогу людям. Портовые лиходеи с нахальной ухмылкой оглядывали гвардейцев экипажа и их командиров: надолго ли их тут хватит.
