Сергей Петрович Федоров был не только общепризнанным главой советской хирургии, но безусловно одним из первых хирургов Европы. К его мыслям и взглядам прислушивались с особым вниманием как внутри страны, так и за рубежом. И каждое его обобщение звучало почти непререкаемой истиной.
Интерес к разбираемой работе тем более повышался, что высказывание было по столь общим вопросам, как грядущая судьба хирургии. А, как видно из самого заглавия – «Хирургия на распутье», размышления автора были безотрадными и выводы неутешительными.
И подобно тому, как витязь древнерусской былины стоял в горьком раздумье у верстового камня на перепутье трех дорог, из коих ни одна не сулила удачи и успехов, так и профессор С. П. Федоров грустно размышлял над будущим хирургии, пути развития которой представлялись ему неопределенными, а перспективы рисовались расплывчатыми контурами в бледных, даже мрачных, оттенках.
Как и следовало ожидать, выступление С. П. Федорова взволновало весьма широкие круги научно-медицинской общественности, вызвав обсуждение этой декларации и в печати, и на заседаниях ученых обществ во многих городах Советского Союза. Иногда реплики были весьма энергичными и убедительными, как, например, статья д-ра К. В. Волкова из Ядрина (Чувашская область) в журнале «Новый хирургический архив».
За истекшие с тех пор четверть века жизнь, как всегда, решила, на чьей стороне правда. А теперь нас интересует не столько то, что блестящее развитие хирургии опровергло мрачные опасения и пессимистический прогноз профессора С. П. Федорова, сколько факторы, которые обеспечили такой значительный расцвет хирургии за последние четверть века. Но прежде чем отвечать на высказанные С. П. Федоровым печальные размышления «на распутье», необходимо напомнить главнейшие тезисы самой декларации. В немногих фразах мысли С. П. Федорова можно свести к следующему.
Блестящий расцвет хирургии конца XIX и начала XX столетия был обусловлен двумя крупнейшими открытиями: обезболиванием и асептикой. Все, что могли дать эти два капитальных фактора, было полностью использовано во всех отделах хирургии. Успех был огромный, небывалый, но все возможности уже целиком исчерпаны. В результате наступила остановка творческих проявлений и не заметно новых подлинных достижений в клинической и оперативной хирургии.
И если не сказать, что научная мысль зашла в полный тупик, то в целом хирургия стоит на распутье, то есть без крупных отдаленных ориентиров и без ясно поставленных конкретных реальных задач. Это «безвременье проявляется, между прочим, в бесконечных потоках конференций и съездов с пустопорожними докладами и с целыми горами печатной бумаги с незначительными, а то и вовсе халтурными статейками, нужными только для самих авторов».
