» интересна и в автобиографическом отношении. В ней в лице художника Рябовского выведен приятель Чехова художник И. И. Левитан, а в лице Ольги Ивановны – жена доктора Д. П. Кувшинникова Софья Петровна (см. Щепкина-Куперник. Дни моей жизни, 1928; М. П. Чехов. А. Чехов и его сюжеты», а также, кажется, М. Пришвин в сборнике Военно-охотничьего общества. Там подробно описана охота с гончими близ Савинской слободы на Волге, куда Левитан ездил «на этюды» и брал с собой Софью Петровну, которая тоже стреляла зайцев).
Очень значительна большая повесть «Скучная история». Это едва ли не единственное в литературе произведение, где автор подробно касается жизни ученого-медика, профессора Московского университета, знаменитого анатома (Бабухин?), и не только техники, но и психологии медицинской лекции и студенческой аудитории. Домашняя жизнь профессора изложена подробно и интересно. Очень искренни главы, посвященные его трогательной привязанности к своей приемной дочери – неудачливой актрисе Кате, сироте его товарища-окулиста. «Сам профессор в длинном списке своих друзей имел такие имена как Пирогов, Ковелин, Некрасов, дарившие его самой искренней теплой дружбой». Там дан и тип ассистента, прозектора кафедры – тупого, но трудолюбивого начетчика Коростелева, который тем больше преклонялся перед немецкими авторами, чем меньше имел собственной инициативы. Петр Игнатьевич Коростелев пороха не выдумает, для этого нужна фантазия, изобретательность, уменье угадывать. Короче говоря, это не хозяин в науке, а работник. Наконец, весьма колоритны сцены с университетским швейцаром Николаем: «старый сослуживец, ровесник и тезка». Он – хранитель не только тридцатилетних событий и анекдотов университета, но и преданий за много лет прежде, перешедших к нему от прежних швейцаров. Он досконально знает и помнит все даты поступлений, диссертаций, длинных и коротких историй, он помнит все! О мудрецах и тружениках науки и знавших все «нет надобности принимать все эти легенды и небылицы за чистую монету, но процедите их, и у вас на фильтре останется то, что нужно: наши хорошие традиции и имена истинных героев, признанных всеми…» [6].
В самой середине первого полувека текущего столетия, то есть возле 1925 г., знаменитый русский хирург профессор Сергей Петрович Федоров выступил в печати со своей декларацией, озаглавленной «Хирургия на распутье», в которой лидер тогдашней хирургии высказал весьма пессимистические взгляды на ближайшее будущее хирургической науки. С тех пор прошло 25 лет, и не худо, оглянувшись на прожитый период, ответить, насколько оправдался мрачный прогноз покойного маэстро.
