К счастью, вскоре мы оказались в большой деревне, где я впервые увидела обвешанных украшениями женщин масаи. Они приветствовали меня очень дружелюбно, и вскоре вокруг нас образовалась толпа. Я не знала, что их поразило больше – я или новый образ Лкетинги. Все щупали светлую рубаху, брюки, с удивлением смотрели на кеды. Светлая рубаха медленно, но верно превращалась в темную. Две или три женщины пытались заговорить со мной, но я, ничего не понимая, лишь молча улыбалась.
Тем временем хижину заполонили дети. Они смотрели на меня большими удивленными глазами, иногда хихикали. Меня поразило то, до чего они все были грязные. Вдруг Лкетинга сказал: «Жди здесь» – и исчез. Я чувствовала себя неловко. Одна из женщин предложила мне молока, но из-за мух я отказалась. Другая подарила мне браслет масаи, который я с радостью надела. Видимо, изготовлением украшений здесь занимались все местные жители.
Через некоторое время Лкетинга вернулся и спросил: «Ты голодная?» На этот раз я честно ответила «да», потому что мне действительно очень хотелось есть. Мы отправились в деревенский ресторан, который выглядел так же, как ресторан в Укунде, только был намного больше. При входе находилось отделение для женщин, а за ним, в глубине, – отделение для мужчин. Разумеется, я должна была остаться с женщинами, в то время как Лкетинга присоединился к другим воинам. Мне это не нравилось, я скучала по своей хижине на южном побережье. Через некоторое время мне принесли еду. В жидкости, напоминавшей соус, плавали кусочки мяса и даже несколько помидоров. На другой тарелке лежало что-то вроде лепешки. Я посмотрела на другую женщину, у которой было такое же «меню». Правой рукой она отрывала кусок лепешки, макала его в соус, прихватывала кусок мяса и отправляла все это в рот. Я стала делать, как она, только двумя руками. Тотчас же в ресторане наступила мертвая тишина, и все, вытаращив глаза, стали смотреть на то, как я ем. Мне было не по себе, вокруг собралось с десяток детей, и все они внимательно следили за каждым моим движением. Затем все снова заговорили друг с другом, но я чувствовала, что за мной продолжают наблюдать. Я быстро проглотила еду в надежде, что Лкетинга не заставит себя ждать. Когда от мяса остались одни косточки, я подошла к бочке, из которой можно было зачерпнуть воды и сполоснуть руки, чтобы очистить их от жира. Конечно, это была лишь иллюзия гигиены.
Я ждала и ждала, и наконец появился Лкетинга. Как мне хотелось броситься ему на шею! Но он взглянул на меня очень странно, даже зло, а я даже не знала, что сделала неправильно. По его рубахе было видно, что он сытно поел. Он сказал: «Идем, идем!» Когда мы вышли на улицу, я спросила: «Лкетинга, в чем проблема?» У него было такое выражение лица, что мне стало страшно. О том, что причина его гнева – я, стало ясно, когда он взял мою левую руку и сказал: «Эта рука для еды плохо!
