Простите, я рассуждаю о мертвых так, будто они обладают человеческими чувствами и мышлением. Очень распространенная ошибка, У каждого профессионала на этот счет свое мнение. Призраки – отражения в кривом зеркале, искаженные отзвуки прошлых эмоций, залежавшихся дольше срока годности. Порой у них сохраняются проблески сознания, побуждающие на простые и решительные действия, но так бывает далеко не всегда. «Считать призраков людьми – большое заблуждение» – вот основное правило, которым руководствуются охотники за привидениями. Сентиментальный антропоморфизм – не лучшее качество в моей работе.
Осталось у призраков сознание или нет, тесное общение с ними может оказаться пренеприятным, а то и душераздирающим. В таких случаях нужны профессиональные борцы с нечистью: и официально работающие при церквях (в подавляющем! большинстве либо идиоты, либо фанатики), и – фринлансеры вроде меня, действительно знающие свое дело.
Мое призвание четко, обозначилось сразу после шестого дня рождения, когда, устав спать на одной кровати с сестренкой Кэти, годом раньше погибшей под колесами грузовика, я прогнал ее, выкрикивая самые непристойные стишки, что слышал на детской площадке. Знаю, знаю… Вряд ли существует на свете отравленный потир, на котором было бы четче и яснее написано: «Опасно для жизни»!
Но разве многим предоставляется шанс выбрать занятие по душе? В школе педагоги по профориентации советовали мне пойти в гостиничный бизнес, вот я и занимаюсь изгнанием нечисти.
Вернее, занимался. Сейчас я, так сказать, в отпуске. Полтора года назад сильно обжегся и. снова играть со спичками пока не спешу. Решил уйти в отставку и ежедневно себе об этом напоминаю.
И вот теперь в трубке раздавался голос добропорядочного гражданина, который через темную лондонскую ночь взывал ко мне о помощи. Сперва возникло желание поскорее от него избавиться, затем – облечение: слава богу, он не пришел лично, на мне ведь наряд клоуна. С другой стороны, вторая проблема помогла бы справиться с первой.
– Мистер Кастор, у нас неприятности, – объявил мужчина с неподдельной тревогой и беспокойством в голосе. «У нас» – снобизм, или он имеет в виду себя и меня? Для начального контакта слишком назойливо.
– Очень жаль, – сказал я и, поскольку лучший способ защиты – нападение, заявил: – Увы, в настоящий момент у меня слишком много заказов, так что вряд ли…
Неловкий обман распознали моментально.
– Что-то мне не верится. Совершенно не верится, – перебил незнакомец. – По телефону вас не застать: я уже четыре дня звоню и все время слышу длинные гудки. Нет ни автоответчика, ни ящика для голосовых сообщений. Как же вы принимаете заказы?
