Парень от удивления широко раскрыл рот, и стало ясно, что при желании в него спокойно могут поместиться и сам я, и моё кресло.
«Что я делаю?» — запоздало подумалось мне, но качок не предпринял больше никаких действий и молча удалился.
Вскоре Женя подоспел с очередной выпивкой, а потом к нам неожиданно присоединился «Шурик», и всё пошло, как обычно. Об инциденте со стулом я почти забыл, но уже перед самым закрытием бара к нам подсел ещё какой-то мужчина. Он был покомпактнее предыдущего, но свирепость его лица компенсировала этот недостаток с лихвой.
— Чего шумим? Чего людей хороших обижаем? — спросил он вкрадчиво, не представившись.
— Это кто? — развязно поинтересовался Женя, а «Шурик» снял очки, без всякого злого умысла, просто чтобы получше разглядеть нового собеседника.
Мужчина продолжил свой тихий монолог:
— Здесь так не принято. Вот я, допустим, могу дать в репу вон тому пацану. И тому тоже. — Его указательный палец замелькал в воздухе. — Но они — никто, а меня зовут Марат, и оба этих факта известны широкой публике. Вы кто такие — вот в чём вопрос?
Манера его речи понравилась мне — сам я так не умел. Ещё не вполне отдавая себе отчет, в какой скверной ситуации мы оказались, я поманил мужчину к себе пальцем и прошептал на ухо:
— Завтра в десять часов утра у меня в одиннадцатом кабинете. Адрес знаешь?
Его знал весь город, как знают Лубянку в Москве.
— Я поинтересовался, ты дал полный ответ. Зачем же в кабинет? — резонно возразил мужчина.
— А ты будешь хорошо себя вести? — голосом воспитателя детского сада осведомился Женя, хотя и не до конца вник в суть дела.
Мужчина не успел что-либо пообещать. «Шурик» вдруг встал, с жаром пожал ему руку и, коверкая русские слова, рассказал что-то о товарище Мао и нерушимой дружбе между КНР и СССР. Этим он окончательно добил Марата, покинувшего поле брани в полной растерянности.
Ночь неумолимо надвигалась на землю, и самое время было отойти ко сну, но мы никак не могли угомониться. Наши ангелы-хранители продолжали трудиться в авральном режиме, как кочегары паровоза, удирающего от банды батьки Махно.
Выйдя подышать свежим воздухом, мы обнаружили там компанию подростков, возившихся с мотоциклом, и в наших затуманенных мозгах тут же родился новый идиотский план. Жаль, «Шурик» куда-то пропал. Его акцент мог бы стать частью замысла, но ничего не поделаешь — нам пришлось сыграть роль иностранцев самим.
Мы наговорили молодежи кучу ерунды, используя не столько свои скудные познания в английском, сколько произношение характерных звуков, почерпнутых у американских президентов.
