— Попроси такую, чтобы ночью снимать могла. В автоматическом режиме. И штатив к ней.
— А?..
— Квитанцию возьми на всякий случай.
«Кто его знает? Может, удастся списать под исследования».
Когда первая часть плана была успешно выполнена, Аллочка принялась названивать по оставленному настырным посетителем телефону. Тщетно. В аппарате раздавались длинные гудки, но трубку никто не брал.
— Может, по мобильному номеру? — заволновался Александр Андреевич.
— Так нет же такого пункта в анкете.
— Упущение!
— Министерством форма утверждена, — не сдавалась Аллочка.
— Всё равно — разгильдяйство и халатность!
***
Следующая неделя прошла, как в кошмаре. Посетитель не появлялся, телефон его по-прежнему не отвечал. Александр Андреевич уже всерьёз подумывал о том, чтобы отправиться в гости по оставленному в анкете адресу.
Но всё разрешилось само собой.
— Пришёл! — шёпотом произнесла Аллочка, просунувшись по своему обыкновению в дверь кабинета.
И не нужно было объяснять, кто именно.
Вошедший вслед за этим Виктор Кириллович походил на себя весьма отдалённо. На лице его красовалась безобразная чёрная щетина с проблесками седины, под глазами отсвечивали синеватые мешки, и одежда его была далеко не первой свежести. В довершение всего, от него явно разило элементарным перегаром.
— Друг мой! — не на шутку и вполне искренне испугался Александр Андреевич. — Что случилось?
— Они выгнали меня из дома.
— Кто?
— Ну, те… Из аквариума.
— Знаете что, голубчик…
Он нажал кнопку на столе.
— Аллочка, принеси нам чего-нибудь пообедать. И минералки. Побольше.
Секретарша послушно упорхнула выполнять поручение, а хозяин кабинета отворил сейф и извлек оттуда початую бутылку «Hennessy». По пути к столу он захватил пару фужеров, наполнил их: ему — до краев, себе — наполовину.
Виктор Кириллович машинально взял свой бокал и отхлебнул из него, не морщась, но и не получая видимого удовольствия.
— Как от вас в прошлый раз вышел, — скорбным голосом сказал он. — С тех пор дома и не ночевал.
— Как же так?
— А вот так. Подхожу двери, а она закрыта изнутри на щеколду. И замок английский. Ключ не проворачивается. Собачку, наверное, опустили.
— И что вы сделали?
— Постучал. Они молчат.
— И всё?
— А что ещё?
— В милицию ходили?
— Зачем?
Александр Андреевич вздохнул.
— Скептицизм ваш на счет нашей доблестной милиции мне понятен, но в данном случае, мне кажется…
— Да бросьте вы! Всю их кухню я знаю лучше вас. Меня, когда мне было восемнадцать, родители отдали на органы…
