Тем временем принесли скамейки, на краю плаца замаячила разбитая рожа Модаева. Он нес свои побои как герой, получивший их боях за Родину. Рассказывали, как некоторые сволочи побои, полученные в результате местных драк, выдавали за боевые и получали какие-то награды за это.
Сережа, судя по последним месяцам его жизни, способен на любую подлость. Глубока же ты, бездна человеческого падения!
— Похоже, что именно он будет командовать нашей экзекуцией, — пробормотал Виктор и сплюнул на землю.
— М-да. Влипли.
— Орать будем?
— А ты что, героя будешь из себя строить?
— Смотря как бить будут. Сигарета есть?
Мы закурили, впервые в жизни мы курили на плацу. Плевать на все эти условности. Когда выводили на расстрел, мы уже, в принципе, простились с жизнью, а теперь был иной расклад. Обидно! От этих побоев можно и помереть, а можно на всю жизнь остаться инвалидом… Ох, и достала меня эта песенка «Гуд бай, Америка!»
Сделав пару затяжек, я щелчком отправил окурок в кусты.
— Туши, Витька. Плац — священное место. Этому меня в училище в первый же день научили.
— Меня тоже научили. Толку-то!
Модаев вышел на середину плаца.
— Батальону построиться в каре! — проорал он.
— Интересно, а они вообще знают, что такое «каре»? — спросил я?
— Сейчас посмотрим. А тебе не все равно?
— Хочется посмотреть, как они будут строиться в каре.
— Это может стать последним, что увидишь в жизни.
— Зато повеселюсь от души.
— А потом они.
— Каждому свое. Каждый развлекается, как может!
— А ты оптимист!
На плацу тем временем творился цирк. Батальон действительно не знал, что такое каре. Не научил их этому начальник штаба.
Витя решил рискнуть. Он сделал шаг вперед и заорал во всю силу своих легких, перекрывая шум батальона:
— Батальон! Слушай мою команду! — выдержал двухсекундную паузу и продолжил: — Просто построиться! Живо! Становись! — рявкнул он.
Я понял, что он хотел сделать. Хоть и ополченцы, но они знали уже, что такое команды, и начали строиться. Сейчас главное не упустить инициативу!
— Отставить! — завизжал Модаев.
Хорошо же мы ему морду разворотили! И он лишь мог шипеть и сипеть. Батальон уже начал строиться по Витькиной команде, и предателя никто не слышал!
Когда роты более-менее построились, Витя дал команду:
— Первая рота — правое плечо вперед, третья рота — левое плечо вперед, шагом а-арш! — исполнительную команду Витька проорал что было мочи.
И батальон пошел!
— Эх, жаль, что нельзя им скомандовать, чтобы они расстреляли Модаева, — сказал я Вите. — Молодец! А теперь они нас будут пороть!
