Мулла стоял на левом фланге и что-то кричал на нам. Лицо его горело праведным огнем, — казалось, что оправа очков вот-вот раскалится до красна, сжатые кулаки поднимались в праведном гневе к небу. Толпа внимала ему, но нам было не до его воплей.
С нами остался один охранник, второй убежал за палками. Мы приготовились получить что-то вроде розог, но это оказались настоящие палки, высушенные, крепкие, ошкуренные. Значит, мы не первые. Господи, помоги.
Надо было бы поговорить с охраной, чтобы не сильно нас пороли из-за этого ублюдка-предателя. Ох, попадется он мне еще раз в руки — живым не выпущу! В очередной раз мы влипли из-за него в историю! Козел вонючий! Но все-таки классно я ему пару раз приложил! Надо было шею ублюдку сломать! Хорошая мысля приходит опосля!
34
Принесли палки. Двое охранников начали размахивать ими, приноравливаясь, чтобы побольней ударить. Один даже взял палку обеими руками, перекинув автомат за спину, и начал ей махать, нанося рубящие удары. При этом еще и орал по типу каратистов «Кий-я!» Спортсмен хренов. Гуд бай, Америка!
От этого зрелища мне стало страшно, пара таких ударов и позвоночник высыпается в трусы. Это факт!
Толпа одобрительно ржала над каждым ударом наших охранников-палачей.
— Не успели с ними поговорить, Витя! Сейчас достанется!
— Ага, если они нас так будут мочалить этим дубьем, то к утру остынем.
— С них станется.
— А мы их еще поили, разговаривали как с людьми!
— Только ведь ноги зажили, а тут такое!
— А у меня ребра поджили.
— Это ненадолго.
— Спасибо, утешил.
— Ребра мне еще не ломали, но чует моя задница, что скоро узнаю, каково это.
— Не волнуйся, — узнаешь! Ничего хорошего. Гуд бай, Америка!
— Опять?
— Снова. Мандраж бьет, вот и лезет в голову всякая ересь.
Мы старались своей болтовней загнать страх вглубь. Но это не особенно получалось. Страшно! Очень страшно! Во рту пересохло. Липкий пот стекал со лба, струился по груди и между лопаток холодной змеей страха, доходил до брючного ремня и растекался по пояснице. Нервы на пределе, каждая клеточка кожи приготовилась к боли. Господи! Дай мне, дай нам силы! Ведь ни за хрен собачий будут бить!
Так, надо успокоиться и не подавать вида, что тебе страшно. Вдох, выдох, медленный вдох и очень медленный выдох. Эх, сейчас бы водочки стаканяру засадить! Предлагал ведь утром Виктор! Так нет же. Воротило меня от спиртного. А так бы напились бы с утра до поросячьего визга, глядишь, и шкура целее была бы! Гуд бай, Америка!
