— Чи, Куделя, ты где? — едва слышимый шепот донесся до сжимающего зубы, бледного от потери крови и боли снайпера.
— Ранен, — только и смог выдавить Аркадий и слабо шевельнув ногами, дернулся в попытке отползти со своей простреливаемой врагом позиции.
— Вот ведь… — Жарков от души выругался, приблизившись к снайперу, ухватил его за торчащие из кустов ноги и безжалостно потянул в свою сторону. Собственная рана младшего сержанта оказалась пустяковой. Пробив икроножную мышцу, пуля улетела дальше, кровотечение оказалось несильным и достаточно было несколько раз перемотать рану бинтом, чтобы оно приостановилось. Кудинов же едва слышно стонал и в промежутках между стонами приглушенно матерился. В левой руке он тащил за собой так и не поставленную на предохранитель винтовку.
— Брось ты её, — зашипел младший сержант, но раненый только отрицательно помотал головой.
— Тогда сам ползи, — зло бросил командир тыловой тройки, тем не менее продолжил тащить Кудинова дальше. Наконец оттащив Аркадия за небольшой бугорок, распорол рукав его маскхалата.
С первого взгляда было понятно, что у Кудинова перебита плечевая кость и задета плечевая же артерия. Рывком разорвав рукав осклизлого от окрашивающей его крови маскхалата, Жарков прижал к ране упаковку ИПП и сделал несколько оборотов бинта, затем подобрал с земли небольшую, но достаточно прочную прямую ветку и, приложив её к руке, начал тщательно (с усилием) приматывать. Наконец первая медицинская помощь была оказана — кровотечение остановлено и наложена какая-никакая шина.
— Лежи здесь, — ставя СВД на предохранитель, приказал он всё ещё дрожащему от боли снайперу и, прихрамывая на одну ногу, поспешил в направлении дороги.
— Я двоих вальнул, — донеслось ему вслед, но Жарков не обратил на это внимания. Он спешил. Бой продолжался.
О том, что их манёвр был замечен, Алексей понял, когда едва поднявшись наверх увидел бегущую к ним бородатую тройку. Но ему всё же повезло — бандиты не рассчитывали, что русские сумеют подняться так быстро, поэтому и не были готовы к внезапной встрече. Моджахеды, на мгновение мелькнувшие в лесном прогале, исчезли за стволами росших на высотке деревьев.
— Ложись, — зашипел Кислицын и, схватив Кулика за шиворот, буквально повалил того на землю. Упав рядом, Алексей ткнул автоматчика в плечо, показал знаками «наблюдать» и, извиваясь ужом, стал отползать к корням росшего неподалеку бука. За Кулика он не волновался, его позиция оказалась в небольшой ямке, за переплетениями низкорослой ежевики. Только сейчас лежа в вынужденном безделии ожидания подле толстого ствола, Кислицын почувствовал как гулко стучит сердце, как барабанным боем отдаются его удары в висках, как сжимают голову тиски внутреннего напряжения. Десяток минут такого лежания — как стояние «на полусогнутых» с тяжелым грузом в руках. Ожидание выматывало. Как назло, чехи стали приближаться медленнее, осторожнее. То ли почувствовали подстерегающую их опасность, то ли сделав двухсотметровый бросок, попросту не рассчитали сил. Когда в просвете деревьев в очередной раз появилась бородатая голова, до неё оставалось не более пятидесяти метров. Но Алексей не стрелял, медлил, надеясь выбрать момент, когда всю троицу можно будет положить одной очередью. Запоздало потянулся за гранатой и, вытащив, быстрым движением отогнул усики чеки.
