— Новенькое что-либо есть? — спросил Воробьёв и один из ОРОшников обречённо махнул рукой.
— Всё ясно, — буркнул командир роты связи и, сев за стол совещаний, понуро опустил голову. Отсутствие связи могло говорить о многом. О худшем не хотелось и думать, но думалось.
Аслан не успел окликнуть пулемётчика, тот захрипел и повалился на землю, пулёмёт угрожающе накренился и пополз к обрыву, кинувшийся вслед за ним Умаров, словно споткнувшись о невидимую преграду, рухнул на спину умирающего Руслана. Пуля прошила его навылет. Пулемёт полетел вниз.
Помощник амира был далёк от того что бы принимать каждый точный выстрел за снайперский, тем не менее сейчас он был почти уверен, что стрелял снайпер. И стрелял он… Аслан заметил, как на противоположной стороне дороги на расстоянии двухсот метров справа шевельнулась ветка кустарника.
— Даю целеуказание: — его крик прорвался сквозь трескотню выстрелов, — Кустарник у подножия холма.
Отдав команду, Аслан низким прыжком шмыгнул чуть вперёд и, остановившись на уровне пояса убитого Руслана, вскинул к плечу оружие. Взгляд упёрся в переплетение ветвей ежевики, впрочем видимой с этого расстояния лишь как просто темно-зелёный куст.
— Всем огонь, — скомандовал он и палец плавно потянул спуск. «Калашников» вздрогнул, посылая в кустарник добрый десяток пуль, каждая вторая из которых была трассирующей. В следующую секунду к оружию помощника амира присоседилось еще три АКСа и один АКМ…
— Второй, — обрадовано закричал снайпер и тотчас сосредоточенный огонь из автоматов заставил его уткнуться носом в землю. Когда шквал вражеского огня стал стихать, он, покрепче обхватив пальцами рукоять СВДешки, начал осторожно приподниматься. Возможно над его головой шевельнулись посечённые пулями ветви, возможно кто-то решил прощупать кусты ещё раз, но едва плечи снайпера оторвались от почвы, как через правый бицепс, прошив мышцы, ломая кость прошла тяжелая АКМовская пуля.
— Ё-маё, — заскрежетал зубами Кудинов, снова уткнулся лицом в землю и на короткий миг потерял сознание. Когда очнулся, над головой уже не шуршало, не свистело, не падали срубленные ветки. Словно бы ничего не произошло, только рука была неестественно подогнута и по ней бежала пульсирующая, дергающая боль. Кудинов попробовал отползти немного назад, но только лишь весь исцарапался, изодрался, искололся упавшими стеблями. Ему даже показалось, что торчащие из земли стебли вдруг ни с того ни с сего неимоверно сблизились, образовав сплошные, сжимающие с двух сторон заросли. Аркадий понимал, что ему надо во что бы то ни стало выбраться, что бы хоть как-то перевязать пробитую пулей руку. Но сил не было…
