— С этим ясно, а что у нас по возможностям выезда собственной техникой? — командир батальона уже не оставлял надежды, что придти на помощь удастся вовремя. Хотя какое может быть вовремя, если группа попала в засаду? Каждая минута, каждая секунда могла стоить кому-то жизни, а возможно, и всем.
— Три часа, — глухим, но уверенным голосом заявил оперативный, — по прямой дорога размыта ручьём, не проехать, а в обход — три часа, не меньше.
Ячнев умолк и в помещении какое-то время стояла тишина. Три часа — это всё равно что завтра. С неотвратимостью неизбежного всем стало понятно: либо разведчики выберутся из западни сами, либо к тому времени, когда подтянутся группы, спасать будет просто некого.
В ПВД все уже знали, что одна из групп попала в засаду. Остававшиеся в пункте постоянной дислокации разведчики и радисты «трассерами» бегали по плацу, сталкиваясь подле будки ГАЗ шестьдесят шестого. Дежурный радист рядовой Ивахин плевался короткими фразами, сообщая свежие сведения и снова погружался в бесконечные переговоры.
Вскоре в ротах уже было известно, где и какая именно группа угодила в засаду, но подробностей идущего боя пока ещё не знал никто.
— «Лес» — «Центру», «Лес» — «Центру», — твердил радист. — Дайте сведения о потерях, дайте сведения о потерях. Приём.
Масляков хотел было нажать кнопку тангенты, что бы отделаться уже почти привычным «не знаю», когда в наушниках раздался отчётливо узнаваемый голос заместителя командира роты старшего лейтенанта Водопьянова, находившегося в группе лейтенанта Простова.
— Мы выдвигаемся на помощь, — короткое ободряющее, — держитесь. — И тишина, только легкое потрескивание эфира.
«Продержимся», — мысленно пообещал Масляков и, высунувшись из-за бугорка, открыл огонь по засевшему наверху противнику. Ему ответили, радист юркнул вниз и крутанулся в сторону — наушники по-прежнему были на его голове, провода натянулись и оборвались. Проклиная всё на свете, Масляков подполз к радиостанции и кое-как соединив место обрыва, попытался войти в связь, но то ли в соединяемом месте был слабый контакт, то ли обрыв был где-то ещё, но связи не было. Начав менять магазин, он только сейчас обратил внимание, что к нему за его укрытие затащили раненного группника. Увы, на и без того малом пятачке спрятаться всем четверым было почти невозможно. К тому же четверо представлялись такой замечательной мишенью… Он ещё раздумывал что делать, когда:
— Масол, перевяжи группника и Субехина, я ухожу, — крикнул Кислицын, чуть приподнялся на локте, огляделся по сторонам и, сильно хромая на ногу, побежал к высмотренному укрытию. По нему тотчас заработали вражеские автоматы, пули били в землю то чуть позади, то немного впереди, но в конечном итоге все проносились мимо. Алексею сегодня до невозможности везло.
