— Чем же ты объяснишь недовыработку?
— А кто тебе сказал, что она будет?
Востриков непонимающе уставился на него.
— Что ты ещё задумал, Николай?
— Немцы.
— Что?
— Детлефф даст нам полкило калдония.
— Это за какие такие шиши?
— А ты пораскинь мозгами.
Востриков хлопнул ладонью себя по лбу.
— Ну, Клыков! Ну, голова! Неужели на кислород обменяешь?
— И ещё мешок семян в придачу!
Парторг явно оживился. В его взгляде появились какие-то новые искры.
— В Москве, конечно, никто не узнает? Ох, попаду я вместе с вами на плаху! — уже полушутя, сказал он. — Пойду поразмыслю над всем этим делом. А то голова кругом идёт.
— Да, ты пойди, посоветуйся с совестью, — поддержал его тон Клыков. — А там, как решишь, так и поступай.
К вечеру каркас первой теплицы был готов. Пока без остекления, конечно, но Клыков рассчитывал успеть все работы завершить дня через два-три. Если что, ещё людей привлечём. Ночей спать не будем. Авралить нам не привыкать.
Инженеры параллельно вели монтаж установок для поддержания микроклимата и водоснабжения в теплицах. Технически они давно к этому подготовились. Реголит, из которого на девяносто процентов состояла лунная поверхность, идеально подходил в качестве топлива для котлов. Теперь, когда они надежно обеспечены кислородом, КПД отопительных агрегатов вырастет многократно. И с водой можно будет не экономить: хочешь — добывай её из растопленного и очищенного кометного льда, хочешь — получай искусственным способом, смешивая кислород с водородом.
На шахте царило оживление, подобное тому, какое происходит в преддверии больших праздников. Люди обсуждали между собой перспективы и просто радовались неожиданно свалившейся на них удаче.
Факс, полученный вечером того суматошного дня, послужил для Клыкова ушатом холодной воды. Ложкой дегтя в бездонной медовой бочке. Высший Партийный Совет выражал обеспокоенность тем, что происходит на шахте, и требовал немедленно прекратить строительство теплицы и вернуться к выполнению производственных задач.
— Опасения твои оправдываются, Емельян Захарович, — протянул он Вострикову листок. — Вот полюбуйся.
— Что значит, опасения? — набросился на парторга Егоров. — Может, это он и сообщил на Землю дружкам своим.
— Ты говори да не заговаривайся! Иудой я никогда не был, и к старости привычек своих менять не собираюсь.
— Кто же тогда настучал? — гнул своё Егоров.
— Самому хотелось бы узнать. Я бы этого гадёныша…
— Погодите, — осадил спорящих Клыков. — Не время сейчас выяснять отношения. С этого дня я прекращаю свободный доступ в кабинет. Ключ будет только у меня и Богатырёва. Так что канал утечки мы перекроем.
