Председатель Луны | страница 11
Клыков порывисто опустился на колени перед скважиной и неумело перекрестился. Многие последовали его примеру, включая Магомета. Хотелось сорвать с себя скафандр к ядрёной фене и нырнуть головой в холодную струю.
— Жизнь! — что есть силы закричал Клыков, насилуя лёгкие. — Это жизнь!
VII
В обед к месторождению потянулись грузовые вездеходы, а проходчики стали прокладывать рельсы. Клыков отдал распоряжение — немедленное приступить к строительству парникового комплекса. Первого на Луне! Он давно лелеял про себя эту мысль, более напоминавшую фантастику. Мечтал. И вот теперь получалось так, что она становилась явью.
Объём залежей кислорода, по самым скромным оценкам, составлял четыреста триллионов кубометров. Этого хватит и на грядки, и даже на собственный животноводческий комплекс. Многочисленные попытки учёных достичь этой цели с помощью специальных скафандров для коров и свиней теперь можно выбросить на свалку истории. Животные будут расти в хорошо отапливаемых, наполненных настоящим воздухом фермах.
— Что, Емельян Захарович, прорвёмся? — радовался Клыков. — Ещё, чем чёрт не шутит, на Землю кислород будем продавать!
Но Востриков почему-то не выглядел ликующим.
— Ты погоди радоваться, Николай Иванович. Не всё так просто.
— Что-то я тебя не понимаю.
— А я объясню. Мы с тобой не первый год вместе работаем. Знаешь, что я зря горячку пороть не буду.
— Говори.
— Вот мы начали теплицу строить. Так?
— Так.
— Людей с добычи и переработки сняли. Так?
— Так.
— Плана в конце месяца не дадим. Так?
— Ну, допустим.
— Ты думаешь, тебя в Москве за это по головке погладят?
— Не погладят. Это точно. Но я готов доказать перед сколь угодно высокой комиссией, что в перспективе мы выиграем и в добыче тоже. Наладив собственное производство овощей, мы сможем принять на «Румольской» в два раза больше рабочих. Потом — в три. В десять раз больше. Ты-то хоть способен разглядеть мою правоту?
— Я-то да, но вот помяни моё слово — трудно тебе придется. Не всегда то, что правильно, находит себе дорогу.
— К трудностям мне не привыкать. Я как без матери да без отца в пять лет остался, хлебнул такого… В конце концов, положу партбилет на стол.
Клыков видел, как трудно приходится самому Вострикову. Он ведь, если разобраться, между двух огней сейчас находится. С одной стороны — партийная дисциплина, с другой стороны — родной коллектив и борьба за выживание.
— А мы вот возьмём и ничего про теплицу пока не скажем. — Клыков решил немного ободрить своего товарища. — Умолчим.