Расположить к себе этого бандита было нелегко. Тот не доверял людям. Сжавшись, он зло косился на Махмудбека.
Однажды в разговоре бандит стал яростно проклинать Ишана Халифу. Дважды из чужой страны он перевозил Ишану оружие. На третий раз попался… А «святой отец» ничего не делает чтобы спасти его. Даже ни разу не прислал хорошей, вкусной еды. Бандит слишком много знал о жизни Ишана Халифы, о его врагах и друзьях. Значит, зашевелился Ишан Халифа, главарь туркменской эмиграции…
Махмудбек не спеша отламывал кусочки лепешки.
— Слушай… — говорил он. — У туркмена Берды была небольшая шайка. Это трусливый человек, хотя физически сильный и жестокий. Он вспыльчив. В такую минуту трусость исчезает, и он становится опасным.
Махмудбек взглянул на шумную толпу, которая двигалась мимо, продолжил:
— Слушай… Берды как-то взбесился и нагрубил Ишану Халифе. Тот ничего не прощает. Он решил убрать Берды. Но убийца не смог справиться с Берды. Этот самый Халназар явился к Ишану Халифе и доложил, что его приказ выполнен.
Махмудбек заметил Фариду. Женщина стояла за повозкой и ждала своей минуты. Слуга перехватил взгляд Махмудбека.
— Она пришла.
— Вижу… — коротко ответил Махмудбек и продолжил: — Берды мог уйти далеко. Но он скрывается в поселке, в двух днях езды от становища Ишана Халифы. Что он задумал? Никто об этом не знает. Наверное, решил отомстить. Однако чего-то выжидает. Или боится. Нужно встретиться с Берды.
В крайнем случае с Халназаром. Мы должны знать день и час, когда Ишан Халифа соберет своих сотников. Всех сотников.
— Узнаем, господин… — пообещал Шамсутдин.
— Мы должны узнать, с кем из немцев связан Ишан Халифа.
— Хорошо, господин.
— И еще. Помни, что Берды опасен. Что Ишан Халифа ненавидит Муфтия Садретдинхана и его людей. Шамсутдин посмотрел на руки Махмудбека. Наручники все-таки держатся на них. Держатся…
— Я пойду, господин.
— Немедленно разыщи Аскарала. Все передай…
Шамсутдин поклонился. Он еще не успел отойти, как к рядам заключенных, не замечая встречных, побежала женщина, придерживая край черного платка, прикрывая лицо, молодое, красивое, хотя уже с первыми, ранними морщинками.
Шамсутдин ехал в одно из туркменских становищ. Приземистые домики с загонами для овец, с обязательными столбиками дыма были видны издалека.
Разыскать в таком поселке нужного человека не представляло большой трудности. В первой же кибитке сообщили, где остановился туркмен.
Шамсутдин повел коня за собой. У входа в дом был вбит единственный колышек. Привязав коня к этому колышку, Шамсутдин рукояткой плетки постучал в дверь. Послышалось ленивое рычание пса, потом тяжелые шаги…
