Только дня через три после визита доктора вождь спросил Махмудбека:
— Ты веришь ему?
— Верю… — ответил Махмудбек.
Вождь замолчал. Подумав, он задал новый вопрос:
— У тебя нет друзей?
— Есть… — сказал Махмудбек. — И много…
Вождь провел ладонью по плотному камню, из которого были выложены тюремные стены.
— Они слабые, твои друзья? — опять спросил вождь.
— Сильные. Но они очень далеко.
— Какие могут быть расстояния? — усмехнулся вождь. — Что они значат для хорошего коня, для смелых людей?
— Я жду… — коротко ответил Махмудбек,
Вождь внимательно посмотрел на Махмудбека. Да, такой человек умеет ждать. И он дождется. А вот ему нельзя даже мечтать о свободе. Враги оказались хитрее, Вождь может презреть тюремные стены и через несколько часов уже мчаться по степи. Но в это время с его сыном будет покончено.
Когда вождь молчит, медленно покачиваясь, он думает о сыне. Только о нем.
Махмудбек умеет начинать разговор издалека, не спеша подходить к главной теме. Он знает: вспоминая сына, вождь становится добрым, менее осторожным.
— Мои друзья могут вам помочь… — неожиданно сказал Махмудбек.
— Чем помочь? — спросил вождь.
— Мои друзья могут узнать о вашем сыне. Где он…
— Мне больше ничего и не надо.
Вождь провел рукой по твердым влажным камням.
— Что нужно от меня? — спросил он.
— Пока ничего, — улыбнулся Махмудбек. — Расскажите о своем сыне…
Сверток с трудом протащили через заржавленные прутья решетки. Пятна от ржавчины остались едва различимыми полосками на грязноватой тряпке. Агроном присел на корточки и спросил Махмудбека о здоровье.
— Ничего… Все нормально… — по-русски ответил Махмудбек.
Агроному стало неловко за свои загорелые руки, которые он скрестил перед самой решеткой. Наверное, от рук пахло землей, арычной илистой водой. Но руки некуда было деть…
— Нормально… — повторил Махмудбек.
Ясно по тону, по затянувшейся паузе, что Махмудбеку нужно сказать что-то очень важное. Агроном наклонился к решетке, почти лбом касаясь прутьев.
— Я вас слушаю, — доверительно сказал он.
За спиной агронома безучастно ходил стражник.
Агроном повернулся… Стражник понял и отошел на несколько шагов в сторону. Сегодня ему хорошо заплатили. И к 'тому же из начальства в это время уже никого не было.
— Слушаю, Махмудбек.
И опять пауза. Чувствовалось, что на этот раз просьба будет необычной.
— Я хочу знать, куда спрятали сына вождя, — наконец произнес Махмудбек.
Агроном покосился в угол камеры, где, словно в молитвенном обряде, замер величественный старик.
