— Вы знаете того русского?
— Да, да… — торопливо проговорил Садретдинхан. — Все- таки прибрал его к рукам.
После отъезда Шамсутдина муфтий невольно задумался о своем положении. Он щедро обещал помощь, давал советы. Но сколько можно обещать?
— Сколько? Сколько? — бормотал старик, уставясь на поблекший флажок.
Высокие покровители — турки, англичане, немцы, японцы — забыли о старике. А как нужно их доброе отношение! И как нужны деньги!
Приезжал Аннакули Курбансаидов. Тяжело отдуваясь, громоздкий и важный, он с подчеркнутым равнодушием осмотрел комнату. Взглянул на зеленый флажок и, кажется, усмехнулся, подлый человек.
Комната Садретдинхана, конечно, не походила на штабной кабинет, где можно решать серьезные вопросы. Но ведь сам приехал… Никто его не звал. Муфтий недолюбливал Аннакули. Еще с первой встречи стал подозрительно к нему относиться. Рвется к власти. Всех бы растолкал своими локтями.
— Что привело тебя в эту глушь? — не очень вежливо спросил муфтий.
Аннакули удобней уселся, откашлялся. Он понял, что перебрал в своем непочтении. Муфтий не любил широко расправленных плеч, ухмылок, небрежного тона.
Скрипнула дверь, и заглянул слуга. Около минуты он смотрел на муфтия, ожидая указаний, что подать. Садретдинхан будто не замечал слуги. И тот скрылся. Аннакули откашлялся, согнулся, стараясь скрыть рост, не возвышаться над сухоньким старичком своей фигурой, пышущей здоровьем и силой.
Муфтий заметил перемену,
— Как ты живешь, мой сын? — уже мягче спросил он.
Встретились два лиса. Один потрепанный, слабый, но закаленный в бесконечных стычках, без всякой жалости теряющий очередной клок шерсти. Другой нагловатый, сильный, знающий себе цену, умеющий выждать свой час.
— Плохо живем, уважаемый муфтий. Очень плохо.
— Такова воля аллаха, — безучастно произнес Садретдинхан и, прикрыв глаза, что-то прошептал.
Когда муфтий уходит от разговора, ничего путного не жди. А ему, Аннакули, нужно завтра возвращаться в столицу и встречаться с капитаном Дейнцем, Немец ждет конкретных планов, настоящих действий.
— Нужна ваша помощь, уважаемый отец…
Сейчас голос Аннакули прозвучал с надрывом. Муфтий закивал головой: понимаю, понимаю.
— Немцы предлагают мне поехать туда… — Аннакули не определенно кивнул в сторону.
Старик встрепенулся, исчезло показное равнодушие.
— Немцы? — переспросил он. — Туда, домой?
— Нет, не домой, уважаемый отец. К соседям.
— Что ты будешь делать в той стране?
— Там советские войска, английские.
