Она была привлекательна: красивое чистое лицо, по-детски припухлые, пунцовые губы, серые с голубизной глаза, едва заметные ямочки на щеках и конопляного цвета длинная коса, кругами уложенная на голове.
— Ты у нас образец настоящей белорусской красавицы, — грустно сказал Ефимчук, когда очередной раз встретился с Настей, и вдруг спросил: — Бабушку давно не видела?
— Два года скоро будет.
— Хочешь побывать у нее?
— Война же идет, какие могут быть поездки?
— Вот что, дочка, — сказал Ефимчук. — Фашиста нам одного треба взять. Капитана. Целого и невредимого. Только ты одна его, сукина сына, можешь привести к нам. Почитай, его целый взвод охраняет.
Сколоченный из березовых кольев топчан заскрипел под тяжестью Ефимчука.
— У твоей бабушки в Сосновичах квартирует тот самый капитан. Дом отдыха для летчиков строит. Потому тебе и карты в руки…
Старая Василиса не могла поверить своим подслеповатым глазам.
— Свят, свят, свят…
— Бабушка! — воскликнула Настя и кинулась ей на шею.
Василиса залилась слезами. Значит, бог услышал ее молитву.
— Настенька, ты ли это?
На шум в переднюю вышел Альберт Шмидт.
— Ой, — растерялась Настя и торопливо стала поправлять сбившийся на плечи платок.
— Это наш квартирант, — сказала ей бабушка.
Девушка торопливо начала рыться в кармане юбки, извлекла помятый лист бумаги и протянула немецкому офицеру. Капитан развернул документ. В нем удостоверялась личность Насти и говорилось, что она после долгих скитаний по Белоруссии возвращается к своей бабушке в деревню Сосновичи. Внизу стояла подпись старосты какой-то непонятной, с длинным названием деревни, гербовая печать и отметка немецкой гарнизонной комендатуры города Борисова.
Шмидт, читая документ, все время посматривал на девушку. На ней был деревенский дешевый платок, вылинявшая кофточка, юбка из серого ситца, стоптанные старые башмаки.
— Необходимо зарегистрироваться в комендатуре, — сказал он.
— Каждый, кто появляется в Сосновичах, должен немедленно встать на учет. Это приказ коменданта.
— Я завтра же пойду к господину коменданту, герр офицер, — на немецком языке ответила Настя.
— О, вы прилично говорите по-немецки! — удивился Шмидт,
— Что вы, у меня такой страшный акцент…
Василиса вышла вперед, сказала:
— Настя окончила Борисовскую среднюю школу. Там и ваш немецкий выучила.
Капитан бросил взгляд на девушку и ушел в свою комнату.
Старушка зашепталась с Настей, то и дело с тревогой посматривая на дверь комнаты немецкого офицера. Из ее слов Настя узнала, что, кроме роты солдат-строителей, в деревню прибыли три машины эсэсовцев в черных мундирах. Они усиленно охраняют строящийся объект, создали специальную комендатуру. Все население деревни согнали на работы. Из других мест даже пригнали.
