Сами расщепленцы собрались с периферии разных религий — отчаявшиеся верующие, которые более не знали во что веровать. Благодаря стремительному развитию и эволюции Компьютерно-Органической Матрицы она стала почти вездесущей, и некоторые считали ее благим божеством, оберегающим наш мир; другие видели в КОМ назойливого Старшего Брата; третьи же просто пользовались ею для своих повседневных нужд и думали о КОМ не больше, чем о воздухе, которым дышали.
Добавьте к этому человеческую способность к перепрыгу. Потребовалось лишь несколько поколений, чтобы перепрыг распространился, как степной пожар, вывернув наизнанку былые представления о восприятии действительности и индивидуальности души. Даже философы уличных перекрестков были брошены в штопор.
На протяжении века с лишним возникли многочисленные новые слитные религии, люди экспериментировали с верами и искали новые ответы на старые вопросы. Обмен телами и КОМ изменили человечество более, чем что-либо другое за тысячу лет — тем не менее ни в одной из великих религиозных книг не было ничего, что хотя бы отдаленно можно было связать с происходящим. Даже ярые поклонники самых смутных предсказаний Нострадамуса не сумели отыскать ни единого намека. Неужто истинный пророк, хоть чего-то стоящий, мог упустить нечто столь неимоверно важное? Немыслимо. И многие истово верующие поддались губительным сомнениям.
Тереза прикоснулась кончиками пальцев к стеклу, ощутила сквозь него холод дождя. Она была рада, что есть еще такие, кто чтит свою веру и трудится во имя нее. Терезу восхищала преданность религии настолько безоговорочная, что заставляла людей упрямо стоять под дождем, противясь грозе, насланной мстительной КОМ.
Однако теперь даже самые стойкие разбежались в высокие здания, под арки и навесы, в вестибюли. Тереза вздохнула, наблюдая их бегство — издалека, в полном одиночестве. Видимо, даже их веры оказалось недостаточно.
На чердаке старого кирпичного монастыря под низким потолком, где сырой воздух пропах плесенью, Эдуард наблюдал за ливнем вместе с Дарагоном, самым давним своим другом. Кряхтя, он заставил открыться старинное полукруглое окошко в чугунной раме, и внутрь ворвался свежий влажный ветер.
— Пойдешь со мной? Выбраться наружу проще простого, — сказал он Дарагону и высунул лицо навстречу ветру. — Выпрыгнем на крышу, по карнизу доберемся до трубохода на соседний небоскреб. — Дарагон посмотрел на товарища с ужасом, и Эдуард продолжал даже с еще большим жаром: — Такой грозы я в жизни не видывал и непременно хочу прогуляться.
