09.06.2011 22:25:35 - Михаил Михайлович Митяев пишет:
Гор - Черномырдин...
А про урановую сделку мы в каком томе воспоминаний узнаем?
08.06.2011 17:22:05 - станислав головачев пишет:
Сумел же подчинить государственное дело личному интересу!
Бесспорно,войдет,войдет в российскую историю г-н Черномырдин! И не столь шутками-прибаутками,да игрой на гармони облаченным в тельняшку на дачном участке. А как активнейший участник руководящего ядра разрушителей Отечества! Все верно отметил Alexander!
08.06.2011 15:12:05 - Alexander V Lavrov пишет:
в историю Черномырдин войдет вот за что. 1. Как соратник Ельцина на протяжении 7 лет. ______2. Именно при Черномырдине продолжительность жизни снизилась с 69 до 64 лет! _3. И уровень жизни колоссально снизился!_
Черномырдин знаменит своими шутками. Однако в историю он войдет. 1. Как соратник Ельцина на протяжении 7 лет. ______2. Именно при Черномырдине продолжительность жизни снизилась с 69 до 64 лет! _______3. И уровень жизни колоссально снизился!_________4. Именно при Черномырдине было принято абсолютно идиотское решение о замораживании курса рубля (1995) одним из главных последствий которого был дефолт 1998 года (при котором кое кто озолотился!). ____________5. Именно при Черномырдине в 1993г расстреляли Парламент!____________ Лучше бы Черномырдин не писал своих воспоминаний…
Литература
О свойствах страсти
В.Г. БЕЛИНСКИЙ – 200
Белинский и карта звёздного неба
Игорь ВОЛГИН
1880 году в городе Новочеркасске был издан – ныне, разумеется, никому не ведомый – сборник работ воспитанников местной гимназии. В этом прибежище юной мысли нашёл достойное место опус ученика 7-го класса Н. Туркина «Просветительные идеи Белинского (Вид хрестоматии)». Приведя известные строки недавно умершего поэта («Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени»), добросовестный гимназист уже от себя добавляет: «И кто же из нас не питает этого глубокого уважения к Белинскому, безмерно-великое и безмерно-благодетельное влияние которого до сих пор ясно чувствуется во всём, что только появляется у нас истинно прекрасного и благородного?»
Вопрос, с жаром заданный учеником провинциальной российской гимназии, носит, конечно, чисто риторический характер. Ибо к 1880 году (канун цареубийства 1 марта) в сознании российских школьников, которое, в свою очередь, есть не что иное, как уплощённый слепок общего мнения, крепко засела мысль об эстетической непогрешимости Белинского и его безусловной приверженности делу прогресса. Русская литература, обретавшая к исходу столетия всё более ощутимый сакральный статус, была ещё и школьным предметом. Это требовало ясного, внятного и желательно однозначного толкования «священных текстов». Белинский как никто годился на эту роль. Он стал Аристотелем средней школы. С его тягой к выставлению переводных баллов отдельным писателям и мощным дидактическим потенциалом он стал учителем учителей.
