Ни ум его, ни образ его лица не показались, несмотря на мои вопросы. Он не отвечал. Все остальные члены Совета продолжали взывать ко мне со странным отчаянием: вернись и умри, лорд Ганелон! Но Гасту Райми это было все равно.
Итак, я понял, что это по его приказанию был подписан мой смертный приговор.
И я знал, что мне надо найти его и каким-то образом заставить ответить — его, Гаста Райми, которого вообще невозможно было заставить, потому что любая сила была против него бессильна. И все-таки я должен был заставить его.
Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я без всяких усилий скользил по большому залу Кэр Ллура, подхваченный той волной прилива, которая зародилась глубоко в сознании Ганелона, Избранника Ллура Ганелона, который в один прекрасный день должен вернуться к нему, тому, Кто Ждет... Как я возвращался сейчас.
Золотое окно сверкало передо мной. Я знал, что это то самое окно, через которое великий Ллур глядит на свой мир, через которое он берет приносимые ему жертвы. И Ллур был голоден. Я почувствовал его голод. Мысли Ллура тоже были в астрале в тот момент, когда я понял, куда двигаюсь, и я почувствовал за золотым окном возбуждение.
Ллур тоже уловил мое присутствие своим сознанием. Он знал своего избранника. Он раскрыл мне свои богоподобные объятия, из которых — я это знал — не было возврата.
Я услышал беззвучный крик Медеи, исчезающий, как клуб дыма из этого плена сознания, когда она в ужасе старалась сейчас ни о чем не думать. Я услышал беззвучный вой Матолча, в котором слышался ужас, и он тоже исчез, Эдейри я даже не слышал, потому что она исчезла так внезапно, как будто вообще никогда ни о чем не думала. Я знал, что все трое сидели сейчас в Замке, стараясь закрыть свой мозг от всех мыслей, в то время как Ллур искал по всем планам своего сознания ту пищу, в которой ему так долго отказывали.
Одна моя часть разделяла ужас членов Совета, но другая помнила Ллура. На мгновение я почти ощутил тот темный экстаз, когда Ллур и я были одним, и воспоминания ужаса и сладкой радости вернулись ко мне, воспоминания о власти над всеми существами.
Все это было мое, стоило мне захотеть — если бы я полностью раскрылся перед Ллуром. Только один человек в поколении посвящается Ллуру, деля с ним его божественную душу, участвуя с ним в экстазе пожирания человеческих жертвоприношений — и я был этим человеком, если бы решился завершить ритуал, который отдал бы меня Ллуру. Если бы я решился, если бы я осмелился!
