Из натуралистов XVIII века также выделяется Шарль Бонне (1720-1793), швейцарский естествоиспытатель и философ, заслуживший славу как ученый, открывший деворазмножение (партеногенез) у тли. Бонне считает возможным изменение видов как у растений, так и у животных, но только объясняет происхождение производных видов путем скрещивания и считает в этом отношении бессильным непосредственное влияние внешних условий. В этом отношении взгляд Бонне более роднится с подходом Линнея, чем с теорией «вырождения видов» Бюффона. Он же высказывал идеи о том, что регенерация – одна из форм приспособления некоторых видов животных.
Необходимо воздать должное французскому естествоиспытателю Жоржу Луи Леклерку де Бюффону (1707-1788). Этот необычайно плодовитый ученый, помимо прочих работ, является автором 36-томной «Естественной истории», которую, увы, можно прочитать лишь в подлиннике. За три века своего существования эти труды не издавались на русском языке. Поэтому мы обратимся к авторитету И.И. Мечникова, великого ученого, врача, иммунолога: «Бюффон указывает на примеры влияния приручения и климата на некоторых домашних животных и проходит к выводу, что «вообще влияние пищи более велико и производит более чувствительные результаты у животных, питающихся травою и фруктами; те же, напротив, которые живут только добычей, изменяются менее под влиянием этой причины, нежели под влиянием климата»… Но изменчивость диких животных зависит главным образом от другого фактора. Самки, не меняющие самца в течение всей жизни, дают более сходное между собой потомство;…когда самка меняет несколько самцов, новое поколение представляется более изменчивым. «А так как во всей природе нет ни одного индивидуума, который бы вполне походил на другого, то изменчивость животных тем более, чем больше число детенышей и чем чаще рождаются».
А вот что пишет В.В. Лункевич в «Основах жизни»: «Но Бюффон под конец сильно урезал смелый полет своих мыслей и пришел к мнению, что «виды» хотя и изменчивы, но только в определенных узких пределах. Это уже была, выражаясь вульгарно, «серединка на половинке», которая, как и все вообще неопределенное, колеблющееся и расплывчатое, не могла дать какой-нибудь серьезный толчок дальнейшему развитию научных идей в духе последовательного трансформизма. И, тем не менее, надо признать, что в определенную пору своей научной деятельности Бюффон стал сторонником «превращения видов», и в качестве такового должен быть отнесен к числу предшественников Дарвина…». А вот еще один пассаж из книги В.В. Лункевича. Как похожа ситуация в России в конце прошлого века и ныне. «Патент» на философские построения сегодня имеют только советские академики, ну а ученым, которые не так сильно поднаторели в политических интригах, требуются связи «Наверху» или спецразрешение. Но, как правило, наши академики-материалисты оказываются плохими философами, да и слишком велика опасность уронить честь мундира высказыванием легкомысленных гипотез, «не проверенных горнилом жизни». Потому и обеспечен застой надолго не только философии, дарвинизму, но и самой биологии, потому что пытаются «под факты» подобрать подходящую теорию, чтоб К. Маркс и Ленин не обиделись. Научный поиск приносит гораздо больше плодов, если ученые идут другим путем, а именно: группируют факты под имеющееся гипотетическое построение. Итак, читаем:
