— И вы полагаете, что на этом все закончится, сэр? Вы думаете, что стоит вам найти эту даму, и они позволят вам вернуться к прежнему образу жизни? Нетушки, старина. Из Директората никто так просто не уходит. Вы так до самого конца и будете тащить этот воз.
— Где Эстелла? — сказал я.
Бун ухмыльнулся.
— Даже те, кто не присоединяется к шайке Дедлока, в конечном счете умирают за нее, — сказал он. — Например, ваш папочка.
Я почувствовал, как щупальца страха обвивают меня.
— Не смейте говорить о моем отце.
Хокер радостно захлопал в ладоши.
— Великолепно, сэр! А то вы уже начали звучать как заезженная пластинка.
— Ваш папуля, — сказал Бун, — никогда не вступал в Директорат. Ваш дедушка ему ни слова об этом не сказал.
— Он хотел, чтобы его сыночек жил нормальной, скучной жизнью.
— Так оно и было, мистер Л. Ваш папуля был скучнейшим из людей.
— Это неправда! — возразил я.
— Боже мой, да этот парень был настоящий олух!
— И все же… — Бун ухмыльнулся.
Хокер потер рука об руку.
— Как-то раз мы оказали вашему дедушке услугу. Мы рассказали ему о Процессе.
— О Процессе? — Я чувствовал себя на краю пропасти. — О чем вы говорите?
— И взамен мы просили совсем немногого, правда, Хокер?
— Конечно немногого, Бун. Мы ведь не жадные ребята.
— Речь шла только о самых малых услугах. О пустяковейших пустяках.
— И что же он вам обещал? — выдохнул я.
— Он обещал нам свою плоть и кровь, — сказал Хокер.
— И мы были готовы и ждали в тот день, когда с вашим отцом произошел тот несчастный случай.
— Несчастный случай! — прокричал Хокер. — Ах, моя маленькая овечка,[43] теперь вы знаете всю правду.
— Мы заглядывали в обломки машины, в которых он умирал, веселились и смеялись. А еще тыкали в него здоровенной палкой.
Теперь два этих монстра согнулись пополам от безудержного смеха и никак не могли остановиться.
— А какое было у него лицо, — сказал Бун, — когда он там умирал! Он-то думал, мы прибыли его спасать!
— А помнишь, — проговорил Хокер, с трудом вставляя слова между приступами смеха, — помнишь, как мы поливали ему ноги бензином?
На этот раз я сдержался. Я не завопил, не закричал, не стал беспомощно молотить кулаками по стеклянным стенам камеры. Не возникло у меня и искушения ворваться в круг. Вместо этого я спокойно подошел к двери и постучал, давая знак охраннику выпустить меня.
— Ту-ту! — пропел один из Старост. — Приходите к нам снова поскорее. Ведь вы придете, сэр?
— В следующий раз повезет больше, мистер Л.
Новый взрыв смеха. Я услышал, как снова ожил телевизор, услышал резкие первые аккорды старого саундтрека, под который проходила моя жизнь еще до того, как в нее вошло зло. Выходя на ватных ногах в коридор, я надеялся только на то, что эти скоты на заметили моих слез.
