На губах старушки появилась печальная улыбка.
— Мистер Дедлок всегда любил смаковать свои тайны. Он их хранит, как скряга купюры под матрацем.
— Прошу вас…
— Хорошо. — Старушка откашлялась. — Эстелла была одной из нас.
— Вы хотите сказать, что она работала на Директорат?
— Она была нашим лучшим агентом за все времена. Страстная, изящная, беспощадная. Прекрасная смерть в шинели. Но мы вот уже много лет как потеряли ее.
— Дед знал, где она. Мне все об этом твердят.
Мисс Морнинг кивнула.
— Именно он и спрятал ее от нас.
— Что? Но зачем?
— Затем, что хотел сохранить ей жизнь. Потому что кое-какие вещи для него были важнее войны.
Я чувствовал, что мисс Морнинг теряет терпение и, может быть, мне не стоит пережимать, но мне необходимо было знать.
— Вы чего-то недоговариваете.
Старуха понизила голос, чтобы ее не услышали те спутники, которые, по ее мнению, не спускали с нас своих немигающих взглядов, но я чувствовал: если бы она могла, то прокричала бы свой ответ.
— Я думаю, он ее любил, — сказала она. — Любил всегда с той пламенной страстью, о которой можно прочесть разве что у поэтов.
Я подумал о своем деде, чье мрачное лицо я знал только по старым фотографиям и нескольким семейным преданиям, и уже не в первый раз спросил себя, знал ли я деда вообще. Наверное, еще одно предательство. Измена.
— Больница тут неподалеку, — сказала мисс Морнинг. — Я бы не прочь увидеть его сейчас.
Нам потребовалась четверть часа, чтобы добраться туда. Утомленная нашей прогулкой по парку, мисс Морнинг вдруг показалась мне гораздо старше, чем раньше, и я подумал, а не была ли ее обычно невозмутимая внешность лишь маской, удерживаемой несгибаемой силой воли и стойкостью. Я привел ее к палате Макена, и когда она увидела старого хрыча, который лежал, словно в ожидании гробовщика, ноги у нее подкосились, и мне пришлось поддержать ее. Я нашел для нас стулья, и мы сели рядом с ним. Она взяла его руку в свои.
Эта сцена напомнила мне о другом времени, когда я сам лежал в больнице. В детстве, когда я заболел и мне делали те самые операции, я был на нынешнем месте деда, а он — на моем. Он стоял в сторонке и с нежностью смотрел, как мама сжимает мою руку.
Мисс Морнинг смотрела на моего деда, лицо у нее было пустое, и нельзя было понять, о чем она думает.
— Ах ты, глупый старик, — пробормотала она. Она наклонила ко мне голову, но не оторвала глаз от кровати. — Вы еще увидитесь с Старостами?
— Сегодня вечером. Похоже, мне не оставили выбора.
