Византия. Быт, религия, культура | страница 32
Митрополитов назначал патриарх, который выбирал их из трех кандидатов, предложенных Священным синодом. Митрополиты назначали своих епископов аналогичным образом, выбирая их из списка из трех имен, составленного местным синодом. Однако некоторых епископов назначал сам император, и они, соответственно, не подчинялись своему митрополиту. Такие автокефальные епископы имели большое влияние в Священном синоде.
Чтобы получить право быть избранным епископом, священнику должно было исполниться 35 лет, ему надлежало знать Псалтырь наизусть. Кроме того, требовалось хорошее образование. Сначала женатый мужчина мог претендовать на высокий пост при условии, что его жена покинула его, удалилась в монастырь и стала монахиней, но вскоре только монахи стали считаться подходящими на должность епископа, митрополита или — превыше всех — патриарха. Разделение на черное духовенство (то есть тех, кто принес обет) и белое, или приходское, духовенство (представителям которого позволяется жениться) до сих пор сохранилось в православных общинах по всему миру.
Если сердце империи находилось в Большом дворце, в стенах которого жили император, его семейство и находились некоторые из самых священных религиозных реликвий государства (как, например, посох Моисея), то собор Святой Софии можно назвать ее артериями и кровью. Немногие бедняки могли хотя бы изредка молиться Богу в соборе, а проникнуть в дворцовый комплекс и вовсе никому было нельзя. Император и патриарх старались сделать веру, на которой, собственно, строилось само существование Византии, более осязаемой и живой, и собор им в этом очень помогал. И дело было не только в невиданном великолепии интерьера здания, хотя его огромный купол походил на небеса, а убранство и росписи воспроизводили почти божественное величие, и не в красоте литургии, которую служили священники в роскошных ризах. Большее значение имели реликвии, собранные там за долгие годы, даже невзирая на то, что самые священные из них — риза и пояс Богородицы — по приказу Юстиниана были перенесены из церкви Святых Петра и Павла в церковь Святой Марии Влахернской. Латиняне, захватив Константинополь, без колебаний присвоили большинство сокровищ собора Святой Софии, в том числе платье и пояс Девы Марии, хотя пояс считался «палладием», то есть залогом безопасности, который защищал город, подобно тому как деревянная статуя Афины Паллады стояла на страже древней Трои. Когда Константинополю угрожала опасность, обе реликвии проносили вокруг его стен. Византийцы не простили латинянам этой кражи, так же как и кражи некоторых рак. Самые ценные из них были изготовлены в виде миниатюрных церквей. Еще одним сокровищем собора были несколько чудотворных икон. Вероятно, самой чтимой из них была икона Спас Нерукотворный, «Иисус, изображенный не рукой человеческой» из легенды Авгари, которую захватил император Роман Лакапин в Эдессе в 944 году и с победой вернул в столицу. Огромная толпа горожан выстроилась вдоль Месы, чтобы наблюдать за ее ритуальным входом в Константинополь. Многие молящиеся изливали душу перед этой иконой, когда ее поместили на почетном месте в соборе Святой Софии. Как мать всех православных церквей, собор также открывал объятия святым более молодых православных государств. Так, например, для паломников из Руси здесь была икона святых братьев Бориса и Глеба.
