– Но…
– Никаких «но». Я серьезно, Джимми.
Затем она сделала то, чего так боялась Бонни, но знала, что та сделает. Она снова приблизилась к Иса-чан. Голова Изабелл была наклонена; она зажимала свой пупок одной рукой. В другой она держала длинный, сверкающий гвоздь. Прежде, чем Мередит заговорила, Изабелл сказала: – Значит, ты тоже. Я слышала, каким тоном ты произносила «Джимми». Ты пытаешься отнять его у меня. Все вы суки, пытаетесь сделать мне больно. Yurusenai! Zettai yurusenai! (Не прощу! Вам абсолютный конец!)
– Изабелл! Хватит! Разве ты не видишь, что делаешь себе больно?
– Я делаю себе больно, чтобы убрать душевную боль. Ты одна из тех, кто действительно причиняет мне боль, ты это знаешь. Ты колешь меня иголками изнутри.
У Бонни внутри все прыгало, но не потому, что Изабелл вдруг воткнула гвоздь. Она чувствовала, как жар приливает к ее щекам. Ее сердце начало биться быстрее, чем билось до этого.
Пытаясь уследить за Мередит, она достала свой мобильник из кармана, который теперь всегда держала там после посещения дома Кэролайн.
Все еще уделяя половину своего внимания подруге, она вышла в Интернет и набрала в поисковике только два слова, и, когда она увидела количество выплывших ссылок, поняла, что не сможет просмотреть всю информацию даже за неделю, не то что за две минуты. Но, по крайней мере, у нее было с чего начать.
В этот момент Мередит отошла от Изабелл и прошептала на ухо Бонни:
– Я думаю, мы просто зря боремся с ней. Ты внимательно осмотрела ее ауру?
Бонни кивнула.
– Возможно, мы просто должны покинуть эту комнату.
Бонни снова кивнула.
– Ты пытаешься позвонить Мэтту и Елене? – Мередит посмотрела на мобильный.
Бонни покачала головой и повернула телефон экраном к Мередит, чтобы та разглядела два набранных слова. Мередит прочла, и взглянула своими темными глазами на Бонни, словно только что с ужасом осознала все это.
«Салемские ведьмы».
– Это придает всему происходящему ужасающий смысл, – сказала Мередит. Они все еще были в гостиной дома Изабелл, где ждали доктора Альперт. Мередит сидела за красивым столом из черного дерева, с золотой отделкой, и искала в интернете какое-либо объяснение настигнувшему их озарению.
– Салемские девушки обвиняли людей в том, что те причиняли им вред – ведьмы, понятное дело. Они говорили, что те их щипали и кололи булавками.
– Как Изабелл, обвиняет нас, – сказала Бонни, кивая.
– И из-за этого они могли изменяться и придавать своим телам «невозможные положения».
