Ветлугин любил свою работу горного инженера, был он и хорошим механиком, и теперь, когда это далёкое, таёжное предприятие обрастало сложными машинами, работал с особенным увлечением. Но он с предубеждением относился к техническому «старью» — это была его слабая струнка.
Наблюдая за движением первого груза на подвесной, он почти желал, чтобы где-нибудь «заело». Но отремонтированный мотор действовал так исправно, точно стремился вознаградить себя за время вынужденного бездействия, и Ветлугин, побеждённый, наконец, и даже тронутый, сказал:
— Прекрасно, старина!
Ветлугин вернулся из тайги рано утром, успел помыться в просторной приисковой бане, ещё пустой, с чистыми, сухими после ночной уборки полами и лавками, и его лицо так и горело сизовато-смуглым, крепким румянцем. Всё время, пока он жил в тайге среди зелено-шумящего и сваленного на землю леса, среди разъятых на части древесных туш и сказочно огромных поленьев, окружённый запахом трав, древесной смолы и дыма, чувство приподнято-радостного, иногда томительного до слёз ожидания не покидало его. Это была тоска о «ней» и ожидание встречи с «нею».
Он посмотрел на окна валентининой комнаты, и все мысли разом вылетели из его головы. Окна были открыты. На одном, припав к подоконнику, выставив круглые лопатки, лежала чёрная кошка. Она влюблённо глядела на синиц, копошившихся на ёлке у стены дома, и даже мурлыкала восторженно.
При всей своей самоуверенности Ветлугин не имел никакого основания думать, что о нём скучали. Шаги его сразу стали грузными. Взбежав всего на шесть ступенек, он задохнулся, точно поднялся на шахтовую вышку. Он понимал, что просто ужасно явиться перед Валентиной таким вот искательным, растерянным, неловким от избытка сил и чувства, но желание видеть её немедленно, сейчас же превозмогло все его колебания. Только прежде чем постучать, он перевёл дыхание, блестя глазами, изумлённо покачивая головой на своё дикое волнение.
— А я ухожу сейчас к Подосёновым... — сообщила Валентина весело, здороваясь с ним.
— Очень приятно, — сказал он, обиженный, но всё же сияющий. — Вы всех гостей так встречаете?
— Нет, только вас и только потому, что рассчитываю идти вместе с вами. Но мы можем посидеть ещё с полчасика у меня и поболтать. Как вы там жили, в тайге?
Валентина прошла через комнату, села на широкий диван, покрытый ковром.
— Посмотрите, какой чудесный диванчик вышел, а внизу ящики, а в подушках сено.
Она сидела, сложив на круглых коленях обнажённые почти до локтей руки, и смотрела на Ветлугина такими добрыми и такими лукавыми глазами. Ему захотелось опуститься перед нею, обнять её, но она зорко взглянула на него и спросила:
