— А сейчас?
Он пожал плечами, начал:
— С той поры как я вступил в Британскую национальную партию…
Замолчал.
Хотел оценить реакцию Фоллз, ничего подозрительного не заметил, прибавил:
— Я с этим завязал.
Она открыла банку, протянула ему, сказала:
— Теперь вы избиваете людей.
— Только приезжих. И пакистанцев. Иногда гомиков.
И вот теперь она открыла ему дверь и увидела, что он в фашистской форме. Она спросила:
— В чем дело?
— Можно войти?
— Только не в этом дерьме.
Он нервно огляделся, закусил нижнюю губу и сказал:
— Я вляпался. У меня неприятности.
— Входи.
Она отошла к окну, сложила руки на груди и выжидающе на него посмотрела.
Наконец он подал голос, спросив:
— Пивка можно?
— Нет. Что ты натворил?
Он принялся ходить из угля в угол, потом сказал:
— Мне кажется, мы убили одного чудака.
Она пошла в кухню, взяла «Джека», две кружки и вернулась в комнату. Он посмотрел на бутылку и заметил:
— Здорово.
Фоллз сказала:
— Садись.
И почувствовала себя его матерью.
Налила виски в кружки, протянула ему одну. На ней было написано:
«Марта бегает… за мужиками».
Он рассказал, что вместе со своей командой патрулировал Воксхолл. Фоллз спросила:
— Искали, с кем подраться?
Он уставился на свои ботинки. «Мартенсы» с усиленными носами. Он выпил виски одним глотком, едва не задохнулся, закашлялся, потом сказал:
— Просто обеспечивали покой белым людям.
Она уже стояла, склонившись над ним. Сказала:
— Джон — да, да, я знаю, как тебя зовут, и всю твою историю из толстого дела в отделе, занимающемся подростками, — пришло время истины… Если ты еще когда-нибудь испоганишь мой дом этим расистским дерьмом или обзываниями, я заставлю тебя съесть эти ботинки.
Металл испугался. Фоллз явно завелась: глаза жесткие, как гранит. Она ударила его рукой по затылку и спросила:
— Кого ты избил?
— Одного черномазого… Прости… Парня арабской наружности.
— Сильно?
— Он не двигался.
Металл достал табак, начал скручивать сигарету. Фоллз выкрикнула:
— Не смей курить в моем доме!
Он спрятал все в карман. Она глубоко задумалась. Через некоторое время сказала:
— Ладно, я проверю.
— Спасибо, я…
— Заткнись, я еще не закончила. Если человек умер — ты сам по себе. Более того, я сама тебя арестую. Иди домой, я дам знать, когда что-нибудь узнаю.
Он встал, и она добавила:
— Пришло время выбирать, Джон. Если ты не убил этого человека, то ты либо завязываешь с нацистами, либо больше никогда сюда не приходишь. Ты меня понял?
— Да, мэм.
Выходя из квартиры, он спросил:
— Мы все еще… ну, это… приятели?
