В кабинете начальника гондурасского ГУВД за разоренным столом остались сидеть только двое — собственно хозяин апартаментов и новоиспеченный опер Чук, тупо постеснявшийся покинуть банкет, устроенный в его честь. Примостившись на табурете с краю стола, он наблюдал за тем, как папашка ускакавшего на верную погибель Эффералгана мрачно поглощает банку корнишонов — огурец за огурцом, сопровождая каждого «приговоренного» стопкой водки.
Когда в банке остались плавать только кунжутные семечки, он повернул голову в сторону карапуза и поинтересовался:
— Сеня, ты песни какие-нибудь знаешь?
Чук поежился под недобрым взглядом своего босса:
— Ну… да. Хотя, в общем-то, я не Сеня. Хотите, я вам про родственников спою? Песню про зайцев.
Супермент ткнул в него пальцем и заявил:
— Сеня, про зайцев — это не актуально. Давай что-нибудь жалостливое. — Он откинулся в кресле едва не рухнув на пол и, пытаясь удержать равновесие, оперся жирной пятерней на пульт экстренной связи…
Чук же, напрягая мозг, по привычке почесал в затылке и, взобравшись на табурет, начал петь, сначала тихонечко, прикрыв глаза и отчаянно фальшивя, вот только его голос, многократно усиленный, уже плыл над городом, заставляя гондурасцев удивленно толпиться возле столбов с тарелками громкоговорителей, удивленно обсуждая, каким образом сия песня коррелирует с развернувшейся на виду у всех бойней за Кемь:
Ромашки спрятались, поникли лютикииии,
Когда узнала яааа: мои парень — гей.
Зачем вы, девочкиии, красивых любитиии?
Они друг друга любяааат куда сильней.
Зачем вы, девочки, красивых любитиии?
Они друг друга любяааат ТУДА сильней…
Притаившиеся во все еще дымящихся развалинах несметные полчища урок удивленно разглядывали приближающиеся войска. Попутным ветром более чем странную строевую песню гондурасцев заносило и сюда. В силу скупого воображения выдвинутые на передний край обороны урки-снайпера приняли ее на свой счет и, скрежеща зубами, только и ждали команды открыть огонь, но главнокомандующий урочьей армии, уже примеривший на себя роль гауляйтера всей Гондурасии, вовсе не собирался спешить, намереваясь раздавить атакующих одним махом.
План его удался в полной мере — у нападавших не было ни единого шанса. Выждав, покуда гондурасская хрюшка практически уткнется своим пятачком в первые редуты, потеряв наступательную скорость, он умело подстегнул бойцов короткой командой:
— Бей кросавчегов!
Грозная в открытом бою, но совершенно беззащитная в данной ситуации боевая «свинка» в считаные секунды была превращена в отборный свиной фарш шквальным огнем из всех калибров.
