Шкловский побагровел, задохнулся, сузил пожелтевшие от злости глаза:
– Сколько нужно грузить, столько и нагрузим, товарищ лейтенант. Не ваше дело. И понесете все, как миленькие. Не сломаетесь. Даже бегом побежите. Много стали размышлять. Лекции им не нравятся! – Шкловский вскинул пухлую ручонку с вытянутым указательным пальцем. – От лекций еще никому плохо не было! Может, вам, товарищ лейтенант, вам не только лекции, может, вам… вообще наша идеология не нравится?
Шкловский поперхнулся, закашлялся, хватаясь за лямки вещевого мешка. Видимо, вещевой мешок хоть и с небольшой тяжестью мешал ему свободно дышать, душил его. Не привыкший к походной амуниции, капитан теребил лямки, пытаясь облегчить давящую на его тучную фигуру тяжесть.
– Мы перенесем этот принципиальный разговор в полк. Поговорим о советской идеологии в более подходящих условиях. Например, в кабинете политотдела или на заседании партийной комиссии, товарищ лейтенант. Выясним, какая у вас сложилась идеология? А сейчас выделите мне сопровождающих. Я собираюсь пройти на позиции шестой роты, проверить там ход политической работы.
Он развернулся в сторону соседнего горного хребта, прищурил близорукие глаза, словно примеряя расстояние до окопов шестой роты, которая звалась в эфире «Подковой».
«Очень ты там нужен, проверяльщик», – подумал про себя Шульгин и невольно усмехнулся, представляя, как тяжко придется на склонах крутого ущелья тучному начальнику с миной за потной спиной.
– Вот еще что, товарищ лейтенант, – сердито сказал Шкловский, – хотелось бы знать, где тут у вас устроено отхожее место, – он невольно покраснел, поджал пухлые губы. – Надо немного оправиться перед выходом…
Шульгин развел руками:
– Степь вокруг большая… Специально сортиров не строим. Но удобнее всего за теми камнями. Оттуда ветром в сторону окопов не тянет.
Шкловский отвернул от Шульгина кислое лицо и направился к камням, на ходу снимая вещмешок с нелепо торчащей из него крыльчаткой мины. Вскоре он скрылся за камнями. А Шульгин вызвал Богунова и распорядился выделить группу для сопровождения батальонного замполита. Ткнул Богунова твердым кулаком по бронежилету, приказывая не шуметь при Шкловском, соблюдая по возможности молчание.
Богунов понятливо закивал головой. Солдаты тоже прекрасно знали въедливый характер батальонного комиссара.
Шкловский вышел из-за камней, облегченно вздыхая, поправляя лямки похудевшего вещевого мешка. Никто не обратил внимания, что черный хвост мины уже не торчал из тесемок. Шкловский выпрямился, поправил лямки, отряхнул полы бушлата и махнул Шульгину пухлой пятерней:
