Мила проявилась в дверях:
— Елизавета Генриховна, арт-директор только что вошел. Все в сборе. Кроме Лейлы.
Я демонстративно взглянула на запястье:
— Одиннадцать пятьдесят шесть, неужели ее мобильный до сих пор отключен?!
Мила затрясла кудрями, подтверждая.
— Хорошо. Приглашайте всех в кабинет, и обеспечьте страждущих кофеином. Лейле звоните каждые полчаса, как дозвонитесь, известите ее, что она пропустила совещание, но мы, тем не менее, с нетерпением ждем ее появления.
Мила испарилась, и вскоре материализовались избранные сотрудники редакции. Мрачно поприветствовав меня, они упали на стулья и дружно припали к чашкам с кофе. Я любезно дала коллегам пару минут, чтобы прийти в себя, затем встала, четко отстучала каблуками шесть шагов ко главе стола, села и сразу же поставила всех раком:
— Господа, рабочий день в этой редакции начинается в одиннадцать ноль-ноль. Никто из вас не появился на рабочем месте раньше одиннадцати двадцати пяти. Объяснитесь.
Над столом повисла мертвая тишина. Наконец, Карина, редактор отдела красоты и одна из сучонок Мобильного Гнуса, открыла свой мерзкий рот:
— Елизавета Генриховна, вчера был день рождения Лейлы, и мы разошлись только в три ночи…
— Я тоже была на этом мероприятии, как вы помните, — перебила я ее, опуская, что удалилась задолго до полуночи, — но, тем не менее, вошла в редакцию в десять тридцать.
Тишина стала ощущаемой. Все сосредоточенно разглядывали полировку стола, лишь Тамара, ответственный секретарь, высоко приподняла подведенные брови и изогнула губы в усмешке. В редакцию она попала благодаря внешности и имени грузинской царицы, при этом была чистокровной хохлушкой. Но свой пост занимает исключительно за счет профессионализма. Впрочем, ее специализация исключает участие в скачках на гран-при, поэтому она держится в стороне «от интриг этих чернушек» (прямая цитата), зато многое видит, включая мое противоборство с Лейлой. Тамаре повод для сегодняшней нежданной-негаданной встречи объяснять было не надо. Интересно было только, каким способом я окуну Лейлу в грязь. Терпение, дорогая, ты все узнаешь.
— Господа, нас здесь семь человек. В редакции работают еще восемь, не считая секретаря и моего ассистента. В рекламном отделе — шестеро. В пиаре — трое. У Магнуса Харальдовича отдельный штат. Этажом ниже сидят еще две редакции. Есть еще охрана, водители, внештатные корреспонденты. И у всех есть дни рождения. И почти каждый их празднует.
Я обвела взглядом собрание. Дальнейшее даже эти похмельные мозги могли предугадать, поэтому уже вжали головы в плечи:
