– А ты не такая?
– Ты все равно не поверишь, если я скажу «нет».
Николас не мог не оценить разумности се слов.
– Скажем так: мой брат не всегда принимал самые мудрые решения.
– Иными словами, принимал не такие решения, какие ты хотел, чтобы он принимал.
Он опустил чашку, взглянул на грозящий потухнуть огонь и встал, чтобы подбросить дров. Он специально дразнил ее. Рана от гибели брата еще саднила, а присутствие Клэр действовало ему на нервы.
– Ну и как эта новая жизнь по сравнению с нью-йоркской? – спросил он.
– Другая, совсем не такая, о какой я мечтала.
– В каком смысле?
– Разве не ясно? Стефана больше нет.
– Он повез тебя в Европу до знакомства с семьей. Тебе не кажется это странным?
– Вовсе нет. Если ты относился к нему с таким же презрением, как и ко мне, то у него было бы не слишком приятное начало семейной жизни. Разве нет?
– Что нет?
– Разве ты не относился к нему с презрением?
Николас не любил, когда его бьют его же оружием.
– Он не рассказывал тебе о своей семье? – спросил он вместо ответа.
– Нет, не рассказывал. Я ничего не знала о вас, пока не оказалась здесь.
– Ты хочешь сказать, что потеряла голову от любви к моему брату и вышла за него замуж, ничего не зная ни о нем, ни о том, способен ли он заботиться о тебе. Неужели тебя не интересовало, как он зарабатывает на жизнь? И зарабатывает ли вообще?
– Я знала о его пьесах. На Востоке они имели большой успех.
– То есть ты думала, что выходишь замуж за пробивающего себе дорогу драматурга. И вдруг, о чудо, оказывается, что его семья сделала немаленькое состояние в металлургии.
– Мне никогда не нужно было ни цента из вашего состояния, – сказала она, сверкнув голубыми глазами. – Ведь это ты приехал за мной, ты увез меня из больницы. Ты привез меня сюда. Леда настояла на покупке для меня новой одежды. Я все приняла потому, что она хотела этого.
И как жене Стефана ей все это полагалось. И даже больше. Если он будет грубить Клэр, это не вернет Стефана и не облегчит его страданий.
Причина его раздражения была в другом – он понимал, что Клэр наполнила смыслом существование его матери, и это убивало его.
– Теперь ты Холлидей, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Неважно, кем ты была до этого. Неважно, почему Стефан женился на тебе. И теперь я отвечаю за тебя. Но и у тебя появились определенные обязательства.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы поговорим об этом завтра. Мне нужно поработать над кое-какими бумагами.
– И закончить бутылку бренди.
