Старейшина самой могущественной из этих знатных фамилий стоял во главе государства со званием царя (басилея). По воззрениям гомеровской эпохи, он получает свою власть от Зевса; другими словами, царское достоинство уже с незапамятных времен было наследственным в правящих родах, и происхождение его из народного избрания уже было забыто. Городские стены, дворцы и сводчатые могилы Микен, Тиринфа, Спарты и Орхомена доказывают, что и там господствовал политический строй, совершенно аналогичный тому, который изображен в эпосе. Царь был вождем на войне и верховным судьею во время мира, а также посредником между государством и богами. За это ему предоставлен в собственность обширный домен (теменос), подданные приносят ему богатые подарки, чтобы приобрести его расположение, а на войне ему принадлежит лучшая часть добычи.
В делах правления царю помогал „совет старейшин", который первоначально состоял, вероятно, из глав всех отдельных родов государства, но уже в гомеровскую эпоху заключал в себе только представителей знати. Их главной обязанностью было помогать царю в судопроизводстве. Все важные вопросы решались собранием мужчин, способных носить оружие; но по мере того, как могущество аристократии возрастало, обращение к вечу становилось пустой формальностью и за народом оставалось только право соглашаться на предложения царя и знатных. Что ждало простого человека, который осмеливался противоречить, показывает нам поэт на примере Терсита: палка в руке знатного заставляла тотчас умолкнуть всякое возражение, и народ относился к этому совершенно безучастно или даже смеялся над побитым.
Впрочем, функции государства были в эту эпоху еще весьма ограничены. На суд царя восходили только споры о праве собственности; расправа по уголовным преступлениям была предоставлена потерпевшим и их сородичам. От кровной мести можно было откупиться уплатою соответственной виры; но если такая сделка не состоялась, то убийце не оставалось ничего другого, как уйти в изгнание, — разве только у него были могущественные родственники и друзья, у которых он мог найти защиту. Человек, не принадлежавший к общине, был совершенно бесправен, и каждый мог ограбить и убить его. Но кто садился у очага с просьбой о защите, тот был неприкосновенен для хозяина дома; завязанные таким образом отношения сохранялись всю жизнь и переходили по наследству к детям и внукам. Однако защита, которую домохозяин мог оказать своему гостю за пределами своего жилища, была все-таки ненадежна; поэтому жизнь на чужбине была полна унижений и опасностей. Неудивительно, что изгнание казалось грекам того времени величайшим бедствием.
