С тех пор как он овдовел, вот уж десять лет, женщины его совсем не интересовали. Или почти. Подцепит время от времени какую-нибудь продавщицу или секретаршу, и то не для чего-нибудь, а больше просто пообщаться. Ну и для поддержания формы. Сам он хоть и был мужчиной видным, с благообразной сединой на крупной, бычьей голове, но все же не Керк Дуглас. Сюзи Вагарднер не задержала взгляда на его лице.
— Вам тут не скучно? — начал он.
«Тихо! Замолчите! Как не стыдно!» — посыпалось со всех сторон. Но Сюзи улыбнулась.
Ободренный Брейтор откровенно развернулся вместе со стулом спиной к лектору и заговорил без всякого стеснения, не очень громко, но достаточно, чтобы один из соседей вскочил.
— Пусть разговорчивый господин соизволит замолчать или выйти из зала и дать возможность остальным спокойно слушать! — выпалил он и, успокоившись, сел на свое место.
Брейтор в жизни не слышал таких затейливых выражений. Ладно бы ему сказали: «Хватит болтать!» — это понятно. Но такая длинная тирада с такими высокопарными словами!
— Что этому типу надо? — обратился он к покрасневшей Сюзи. — С чего это он разговаривает со мной, как министр?
Теперь на них смотрел весь зал. Лектор умолк на полуслове и пытался понять, что случилось. Снова встрял долговязый:
— Не в обиду собравшимся будь сказано, но мне представляется в высшей степени странным, что такие невоспитанные личности допускаются в вашем клубе на лекции столь высокого уровня.
Двое сидящих рядом зааплодировали. Брейтор удивлялся все больше. Он встал и вежливо спросил:
— Да что я такого сделал?
Мнения собравшихся разделились. Те, кто был знаком с Брейтором и знал, что он всегда готов помочь соседям по кварталу, были за него. Остальные, всякие умники, склонялись на сторону зануды. Один только лектор не мог решить, к кому примкнуть. Его попросили прочитать лекцию в этом зале. Он предложил тему: «К вопросу о размыкании культурного кода на примере многофазного анализа реликтов еврейского идишского фольклора в Париже». Он считался специалистом мировой величины по вымирающим цивилизациям, жил по большей части в Австралии, а его коньком были североамериканские индейцы. Вмешиваться в ссору, которая не имела к нему ни малейшего отношения, не входило в его планы. Поэтому он собрал свои листочки и откланялся:
— Благодарю за внимание.
Зал ответил аплодисментами. Аплодировали даже Брейтор и зануда.
Люди потянулись в другой зал, где был устроен буфет. Маркус Брейтор ринулся вслед за соседкой и настиг ее в тот момент, когда она брала с накрытого белоснежной скатертью столика пирожное.
