Многие спрашивали меня, действительно ли она выглядит так же, как на фотографии на переплете ее книги. Если она не хотела, чтобы все думали, что она водитель пивного грузовика, то я не понимаю, зачем она выбрала эту фотографию. На самом деле она была симпатичней, чем там, и нисколько не похожа на Джимми Хоффа.
У нее был низкий центр тяжести, это правда. Может, она была несколько полной, но я знаю множество подобных людей. Самым главным было ее лицо. Оно было хорошенькое, приятное и нежное. В жизни она не выглядела так, как будто ищет свою сигару.
На второй раз насос завизжал так сильно, что ее муж появился в кухонной двери. В руках у него была кварта пива.
— Оно полное! — закричал он ей.
— Что? — переспросила она, продолжая давить на насос.
— Ведро полное!
— Мне все равно!
Он схватил ручку, чтобы ее остановить.
— Она плохо себя чувствует, — сказал он мне.
— Богата и знаменита, но больна как собака, — ответила она.
— Вам лучше уйти, а то в следующей книге, в середине, вы попадете в постель с бог знает кем.
— Следующей книги не будет! — заявила она. — Больше ничего не будет. Лучше мне убраться отсюда.
Она пошла к старому «Шевроле», забралась туда и попыталась его завести. Ничего не вышло. Аккумуляторы сдохли.
Затем умерла она. Она закрыла глаза, положила голову на руль. Было похоже, что она хочет здесь остаться навсегда.
Через минуту ее муж забеспокоился. Он босиком пошел к машине, и я увидел, что он ее на самом деле любит.
— Дорогая, дорогая моя?
Ее голова не двигалась. Она открывала только рот.
— Позови продавца «Роллс-ройсов», который здесь был. Я хочу «Роллс-ройс». Прямо сейчас.
— Дорогая?
— Хочу! — она подняла руку. — И я хочу норку, две норки! Хочу сотню платьев от Бергдорфа Гудмана. Кругосветное путешествие! Алмазное ожерелье от Картье! — она вылезла из машины. — Что вы продаете? — спросила она меня.
— Зимние окна.
— Их я тоже хочу! Зимние окна повсюду!
— Мэм?
— Это все, что вы продаете? Может, у вас есть что-то еще для меня? У меня на кухне лежит чек на сто шестьдесят тысяч долларов, а вы не можете отщипнуть себе кусок?
— Еще я продаю ванны и жалюзи.
— Замечательно! Я беру их!
Ее муж внимательно посмотрел на нее и прервал.
— Может быть, ты устал от жизни, — сказала она, — но я только начинаю жить. Может, ты меня больше не любишь, если и любил когда-нибудь. Но, в конце концов, у меня есть достаточно денег, чтобы все себе купить. Вот это и есть изобилие.
Она пошла в дом и с такой силой хлопнула дверью, что вылетело стекло.
