— Вы, наверное, думали, что это книжка про садомазохизм, — ехидно предположила Петра.
— Я прочел ее в университете.
— Вы ходили в университет?
— Ага. Почти целый семестр выдержал, — соврал Бун.
Вообще-то Бун выдержал все семестры в университете Сан-Диего и получил диплом криминалиста, но Петру разубеждать не стал. Зачем ей знать, что, возвращаясь после прекрасного и утомительного дня, заполненного сёрфингом, в свой дом (где нет телевизора), он больше всего любит почитать за чашечкой кофе под шум океана?
О таком никому не рассказывают. Даже своим ребятам из команды конвоиров, и уж тем более остальным сёрферам Южной Калифорнии, для которых любое проявление интеллекта — серьезный faux pas. Разумеется, никто из них не признается, что вообще понимает, что такое faux pas, или знает еще какие-нибудь французские словечки. Ужас ведь не в том, что ты знаешь такие вещи; ужас, если ты о них говоришь. Найди кто-нибудь у него в машине самую грязную порнуху, это было бы не так страшно по сравнению с томиком Достоевского. Джонни Банзай или Бог Любви Дэйв принялись бы беспрерывно над ним глумиться, несмотря даже на то, что Джонни был начитан ничуть не меньше Буна, а Дэйв отличался энциклопедическими познаниями в области ранних вестернов.
Но, подумал Бун, пусть эта англичанка и дальше погрязает себе в стереотипах.
Кстати, о стереотипах…
— А это что, правда ваша машина? — заговорила Петра. — Или тут просто живет семейство гигиенически неполноценных земноводных?
— Да отцепитесь вы от «бунмобиля», — фыркнул Бун. — Не зарекайся, гласит народная мудрость. Не то и сам не заметишь, как сядешь за руль «бонго».[16]
Хоть он в этом и сомневался.
— Вы дали своей машине имя? — изумилась Петра.
— Ну, на самом деле это Джонни Банзай придумал, — ответил Бун, чувствуя себя нашкодившим подростком.
— М-да. Ваше развитие не то что замедлилось, а просто-таки заснуло коматозным сном.
— Вылезайте из моей машины, — холодно велел Бун.
— Да я серьезно говорю.
— И я тоже. Вылезайте.
— Никуда я не вылезу, — заявила Петра, усаживаясь поглубже в кресло.
— Нет, вылезете.
— Почему?
Бун не знал, что ответить. Она ведь его клиент, в конце концов, да и поиски стриптизерши вряд ли могут быть для нее опасны.
— Послушайте, просто уйдите, и все, ясно? — выдавил он лучшее, до чего смог додуматься.
— Вы меня не заставите, — упрямо возразила Петра.
Буну почему-то показалось, что эти слова она произносила не единожды. В них была доля истины. Он взглянул на Петру.
