Тигр наступает | страница 4

Он припал к замочной скважине и вкрадчиво произнес:

— Я — Иван Лукич Дремов, начальник райторга!..

Рогдай в амбаре радостно завизжал ему в ответ.

— Я — начальник райторга, Дремов, — с надеждой повторил Иван Лукич и что было силы налег на ворота. Но тщетно.

— Рогдаюшка!..

Пес надсадно завыл, разрывая любящее хозяйское сердце…

Назавтра весь район смеялся до слез. Похожая на анекдот история передавалась из уст в уста.

Кто бы мог подумать, что сам Иван Лукич Дремов сотворит такое!

В обеденное время по районной радиосети передавали концерт. Внезапно голосок румынской певицы Сорины Дан оборвался. Задорную французскую песенку заменил прозаический хриплый бас. «Внимание! — объявил он. — Включаем наш микрофон, вмонтированный в замочную скважину нового колхозного амбара в селе Семенково. Прослушайте рассказ «Откровение браконьера». У микрофона сам автор и главный герой».

И вслед за этим послышалась пламенная декламация Ивана Лукича. Он, как священную заповедь, четко и вдохновенно произносил пятый параграф «Правил охоты», в котором говорилось, что нагонка собак разрешается только в специальных местах и без ружья.

После страстного монолога заведующий райторгом радостно воскликнул: «Рогдаюшка, милый». Раздалось веселое урчание пса. Некоторые утверждали, что слышались даже поцелуи.

Светлая ночь. Три часа. В доме Лаптевых резко задребезжал будильник. Наташа проворно вскочила с кровати, придавила кнопку голосистого звонка, и прислушалась — тишина. Не зажигая света, она стала торопливо одеваться. Натянула спортивные брюки, куртку, подошла к столу, чтобы взять киноаппарат.

В это время в коридоре послышалось шарканье домашних туфель. «Мама! Опять проснулась… Вот ведь!..» Наташа притаилась. «Только бы не вошла!» Чуть скрипнула дверь. Ярко вспыхнула трехрогая люстра. Слепящий свет ударил в глаза. На пороге комнаты стояла мать.

— Сегодня тебе тоже надо фотографировать предрассветный туман на озере? — спросила Варвара Тихоновна сурово, а сама украдкой полюбовалась дочерью. — На кого ты похожа?

Наташа покосилась в зеркало. Все в полном порядке: тугая золотистая коса лежит на голове ровным кольцом. Синяя спортивная куртка выглажена. Брюки тоже.

— Мамочка! — В голубых глазах Наташи и в ее голосе, тихом-тихом, как шепот, покорность и мольба. — Если бы ты знала…

— Я хочу знать, когда кончатся твои ночные скитания?

— Ну не сердись! Не сердись же… Я потом тебе все-все расскажу. Хорошо? — Наташа подошла к матери, обняла ее и прикоснулась губами к теплой щеке. — Волноваться и беспокоиться не надо. Это, мамочка, очень и очень важное дело.