Она все помнила, но это уже не имело значения, потому что он тут же принялся учить ее снова. Она почувствовала, как ее рта коснулись его теплые губы, нежно потянули за нижнюю, потом за верхнюю губу. Его язык мягко прошелся по губам, потом медленно скользнул внутрь.
Арабелла глухо застонала. Все ее тело было напряжено, пальцы здоровой руки судорожно сжимались и разжимались, ногти, даже сквозь рубашку, оставляли царапины у него на груди.
— Расстегни мне рубашку, — велел он, не отрываясь от нее.
Она колебалась, и он страстно поцеловал ее.
— Сделай это! Ты никогда не касалась меня так. Я хочу этого.
Повиноваться ему сейчас — значит совершить эмоциональное самоубийство, но пальцы уже покалывало от желания коснуться его теплой, загорелой кожи. Арабелла с наслаждением ощущала, как его губы играют с ее ртом, пока она непослушными пальцами здоровой руки расстегивала пуговицы. Наконец она коснулась упругих завитков волос на груди и теплой кожи под ними.
— Итан? — неуверенно пролепетала она.
— Ничего не надо бояться, — шепнул он. — Дай мне приподнять тебя... О Господи, девочка! — застонав, он прижал ее к стволу дерева, но она даже не замечала жесткую кору, впившуюся ей в спину. Арабелла обвила его руками за шею, и они замерли в страстном объятии. — Тебе ведь хочется почувствовать меня еще ближе, правда? Я знаю. Я испытываю то же самое. Я хочу тебя. — Он взял ее за бедра и еще теснее прижал к себе. — Я хочу тебя, Белла! Боже, как я тебя хочу!
Она была не в состоянии что-либо ответить. Он поднял ее на руки, но она так и не открыла глаза. Она принадлежит ему! Чего бы он ни хотел, что бы ни делал, у нее нет сил сопротивляться. Арабелла чувствовала, как ветер шевелит ей волосы, чувствовала губы Итана на своих губах.
Он отнес ее к машине, открыл дверь и посадил на сиденье.
Арабелла едва переводила дыхание. Она никак не ожидала, что теперь, после приезда Мириам, Итан проявит к ней такую страсть. Разумеется, все дело в ней, в Мириам. Он никак не хочет признать, что его сердце все еще в плену у женщины, которую он не может удовлетворить. Она посмотрела на его расстегнутую рубашку, на видневшуюся под ней широкую мускулистую грудь.
— Ничего не скажешь? — тихо спросил он.
Она медленно покачала головой.
— Я не позволю тебе сделать вид, что ничего не случилось. — Он приподнял ее лицо. — Мы занимались любовью.
У Арабеллы вспыхнули щеки.
