- Пришло время. Синий ангел уже в пути. Смерть. Много смерти.
Потом повернулся к медсестре лицом: оно было очень бледным, только шрам ярко полыхал - казалось, что это свежая, только что нанесенная рана. Позже Анна Ильинична рассказывала, что у него "был такой вид, будто вот-вот на меня кинется, чтоб задушить. Никогда еще таким его не видела. Хотела уж кричать санитаров. Да он вдруг весь как-то поник и сам улегся на кровать. А я свет потушила и вышла от греха-то подальше. За дверью даже перекрестилась - так он меня напугал".
С того дня она старалась близко к нему не подходить, но санитара с собой по-прежнему не брала, когда шла в 215 палату. При санитарах Найденов не произносил ни слова, а женское любопытство Анны Ильиничны оказывалось сильнее страха. Она интуитивно чувствовала в его словах какой-то подтекст, какой-то страшный смысл, который касался не только больного или даже ее саму, но и всех остальных.
Больной не всегда оправдывал ее ожидания, иногда просто не замечал ее. Но сейчас, сидя перед открытым окном, которое она собиралась уже закрывать, он произнес:
- Много в городе мертвецов...
То ли вопрос, то ли утверждение, эта фраза привела Анну Ильиничну в замешательство. Персоналу было категорически запрещено говорить с больными о бушевавшей в городе эпидемии. Она успокоила себя тем, что это случайное совпадение, ведь Найденов находился фактически в изоляции - даже от посетителей и новых пациентов он не мог узнать о событиях последних месяцев.
- Бог с вами, Иван Иванович, что это вы о мертвецах. Нет в городе никаких мертвецов. Давайте-ка мы лучше с вами баиньки пойдем, чтобы нам приснились хорошие, радостные сны. И не будет таких мрачных мыслей. Вот так, вот и прекрасно. Доброй ночи.
* * *
Петрович был в конторе. Исправный чиновник, все тридцать лет службы появлявшийся на рабочем месте в 08.55 и уходивший в 18.05, он не привык отлынивать от дел, даже если этих самых дел было ровно столько, сколько кот наплакал. Он откровенно скучал и мрачнел без свежих покойников и часами перебирал старые бумажки в своем архивном шкафу, а когда начинал без перерыва чихать от вековой пыли, шел прочищать дыхательные пути к могилам. Бродя по кладбищенской окраине, он то и дело нетерпеливо посматривал в сторону конторы, боясь пропустить клиентов.
На сей раз Ковригин застал его за невиданным занятием: Петрович спал, уронив голову на сложенные на столе руки. Павел потрепал его за плечо и нагнулся к уху:
